— А доблестный капитан, кажется, стал ещё выше, пока мы не виделись. Зато ты вообще не изменился, Ангус! Всё так же хорош. А ведь тебе, если не ошибаюсь… сорокет стукнул, да?

— Сорок два.

— Хей! Вот над кем годы не властны. Жаль, не могу о себе так сказать.

Врач закончил шить раны Шеймуса. Вальверде поднялась со стула, важно прошествовала через каюту. Ангус отметил, что хоть сисек нет — но задница у неё что надо, несмотря на возраст. Пиратка внимательно осмотрела лицо Шеймуса: с видом ценителя искусств, оценивающего работу художника-реставратора.

— Наконец-то ты стал таким же уродливым, как я! Ладно-ладно… шучу. Но тебе, похоже, дурно… Погоди, дам кое-что.

Выглядел Шеймус действительно паршиво. Слишком много вытекло крови, а капитан и так не вполне оправился от раны, полученной в Фадле. Он сильно побледнел, очевидно обессилел и тяжело дышал. Взгляд едва сохранял ясность.

Ангус порадовался, что они всё-таки не дошли до лагеря или хотя бы до своих в порту. Капитан способен на многое. На то, что почти никому не под силу: в конце концов, половину полученных им за эти годы ран большинство людей не пережило бы. Однако он всё-таки человек — и сейчас едва ли бы способен вести кого-то в бой.

Что уж: вряд ли Шеймус сейчас мог подняться со стула без посторонней помощи.

Мерседес Вальверде шарилась по полкам здорового шкафа. Наконец она нашла то, что искала: небольшой ларец, из которого извлекла склянку. Наверняка таких внутри было много.

— Выпей. Только не всё сразу, немножко.

— А что это?

— Хей…

Вальверде сдвинула бумаги и карты, разложенные по столу, и забралась на его край. Ботфорты качались далеко от пола. А капитан здесь и выпрямиться-то не смог бы…

— Знаешь, когда на море начинается шторм… Я имею в виду не жалкую непогодишку, а настоящее дерьмо… Волны ростом с крепостные стены. Ветер, способный сдуть в палубы… Так вот: в такие моменты я принимаю пару капель этой штуковины. И тогда мне кажется, что это не я веду корабль через ужасную бурю. О нет! Мне кажется, что буря идёт против меня.

Капитан недоверчиво осмотрел склянку. Внутри была зеленоватая жидкость, похоже — довольно плотная, нечто вроде масла. Колебался он недолго: вытащил пробку и опрокинул в себя почти половину.

— Лихо! — рассмеялась Вальверде. — Эта хреновина делает слабых слабее, а сильных сильнее. Удивительная вещица. Из страны, о которой ты даже не слышал. Да и я-то услыхал недавно.

Кажется, действовать диковинное снадобье начало почти сразу.

— Расскажи-ка, как ты стала балеарским адмиралом.

— Хей, хорошее начало разговора! Но история не из увлекательных. Тайная Канцелярия со мной в определённый момент имела интересную беседу. Варианта было три: виселица, пожизненная каторга на Сартанских островах или адмиральский чин. Если честно… я не очень долго думал.