Шеймус вмиг помрачнел.

— А сейчас моё время спросить, что ты имеешь в виду.

— То, что в письмах сказано о Шеймусе Висельнике. Не о его войске. Им нужен командир, а здесь сейчас сразу два командира Ржавого Отряда. Сколько раз состав твоего войска сменился за эти двадцать лет? Сколько с тобой нынче солдат, видевших Бахадосское поле? Дело-то не в людях, и мы оба это знаем.

— То есть ты предлагаешь мне сбежать, бросив своих?

— Категоричная формулировка. Не знаю, может, в пехоте так и говорят… но настоящий пират вроде меня сказал бы «благоразумно отступить». Что-то такое я предлагаю, да.

У Ангуса от этого поворота беседы глаз задёргался. Самое отвратительное состояло не в поступке, который Вальверде предлагала. Увы: в осознании, что предлагает она разумное. Ведь и правда нет никакого представления, что произошло в городе. Никакой уверенности, что в данный момент у Шеймуса и Ангуса имеется какой-то отряд — а не горстка рассеянных по столице недобитков. Ещё меньше оснований для уверенности, что получится кому-то помочь, а главное — что оно того будет стоить. Легко сгинуть без толку.

Наконец, уж в чём адмирал точно не ошибалась — так это насчёт «дело не в людях». Хотя и в них, конечно, тоже, но… на самом деле незаменимых нет. Раз уж самому командору Мендосе нашёлся достойный преемник — хотя кто бы в это поверил за день до?..

Неприятная правда всё равно остаётся правдой. Ангус очень порадовался, что не ему тут принимать решение.

— Пойми, дорогой, я не хотел ставить перед тобой вопрос так. Я рассчитывал, что мы спокойно поговорим… до того, как в Альма-Азраке случится нечто плохое. И придумаем что-нибудь насчёт вывоза твоих людей: ты ведь сам думал о поиске кораблей, это понятно. Но час назад, как видим, ситуация сильно изменилась. Превратилась в полное дерьмо.

Да, это явно противоречило принципам отряда, но не бывает принципов, от которых никогда не отступают. По крайней мере, разумные люди. Есть о чём подумать.

Однако Шеймус не размышлял долго.

— Нет, я так не поступлю.

— Почему, дорогой?

— Потому что!.. — он вдруг рявкнул так, что едва посуда в шкафу не звякнула. — Потому что мой отряд — это не просто люди. Это то, во что я вложил душу и сердце. «Дело не в людях», ты говоришь? Славно. Но дело и не в кораблях. Однако бросила бы ты свою «Дочь морей»?

Вот теперь и Вальверде задело — аж из угла каюты, несмотря на полумрак, был заметен всполох в глазах. А высокий голос скрежетнул металлическим:

— Знаешь, мне было бы нелегко так поступить. Но я бросал корабли. И ты бросал людей, я знаю: не строй из себя невинность, пожалуйста!..