– Да уж.

– Если она попала в канал сразу после смерти, эластичности тканей хватило бы на долгий путь. Даже через весь город.

Инспектор сдвинул широкополую шляпу на затылок, присаживаясь на корточки рядом с останками, разложенными на брезенте.

– Ещё один тупик. И почему именно в мою смену?

– Можно поднять медицинскую картотеку, - предложил криминалист. – На учете состоят все, так что рано или поздно узнаем, кто это. Приблизительный возраст установить удастся, а потом, путем исключения…

– Вам хорошо в лаборатории: сколько надо, столько и колдуете. А с меня спрашивать будут каждый день.

Он смотрел на скелет так пристально, что и я невольно перевел взгляд вниз.

Ферменты сняли с костей все, превратив человеческое тело в подобие заготовки для куклы. Угловатый каркас, чистый, пока ещё глянцевый и гладкий. Игрушечный. Прямо-таки украшение для дома на День мертвых. Не слишком большой, аккуратный, симметрич…

А это ещё что такое? Сразу и не заметишь, когда солнце бликует. Нет, точно, деталь явно лишняя. На нормальной ноге должно быть пять пальцев, а не шесть: два мизинца это перебор.

Два мизинца?!

– Сеньор, а имя поможет опознанию?

На меня посмотрели, как на идиота.

– Что ещё за имя?

– Женщины. Той, которая здесь лежит.

– Ну-ка, ну-ка! - он в два счета оказался рядом со мной. - Ты её знаешь?

– Нет.

– А что тогда голову морочишь?

– Я знаю, кем она может быть.

– И?

– Ана Веласко.