– Вот на эту площадку встаешь. Держишься тут.

Инструкция вроде бы запрещала такое катание на мусоровозе. Если правильно помню. А зря: немного подбрасывало и пошатывало, зато хорошо обдувало. Что ещё нужно для счастья залитому потом человеку?

Разве только хороший друг. Которому стоит сказать:

– Спасибо.

– За что?

Из-за ковша его лицо было плохо видно. Если не высовываться по пояс, с риском рухнуть вниз, под колеса.

– Ну не за работу же! Хотя…

– А я предупреждал.

– Помню.

– И предлагал.

– Угу.

– Но ты со своим упрямством…

– Мусор тоже кто-то должен убирать.

– Почему обязательно ты?

А почему бы и нет? Все очень органично получается: ни роду, ни племени, ни прошлого, ни завышенных требований к окружающему миру. Вписался. Вполне.

– Проехали. Но все равно спасибо.

– Ещё раз повторишь, и поссоримся. Без шуток. По-твоему, я должен был стоять и смотреть, как он в тебя целится?

Маленький молодой чин, оставшийся без присмотра и поддержки коллег. Конечно, он схватился за оружие. Чтобы почувствовать уверенность хоть в чем-то. Петер, в редкие минуты, которые отводились для инструктажа подзащитных лиц – то есть, сенатора и его окружения – мрачно повторял: либо нападающий стреляет сразу, либо не стреляет вовсе. Кто не успел, тот опоздал, как говорится.

– Ничего бы не случилось.

– А мне вдруг почему-то подумалось иначе. Там, на полях, в самом деле, слишком жарко.