И большую часть года совершенно безлюдно. Одни только полуразложившиеся трупы.

Ана Веласко, по жизни отмеченная несчастьями. Сначала лишний палец на ноге, потом загадочное волшебное событие, которого она ждала с таким нетерпением. И дождалась, видимо. Только закончилось все мерзко и буднично.

Не знаю, о чем думают полицейские и что они нагородят в своем расследовании, но ты не могла по своей воле попасть в канал биореактора. Ты бы ни за что не подняла решетку самостоятельно. А представить, что люки вдруг оказались открытыми… Нет, очень маловероятно. Тебя скинули сюда. Мертвую. А может, даже ещё дышащую. Они знали, что ты не сможешь выбраться обратно. Никто бы не смог. Все было просчитано, продумано, отработано. А стало быть, в здешних отстойниках вполне могут найтись и другие.

Пропавшие без вести.

Например, люди, чьи имена были указаны в папках, которые Глория Толлман трясущимися руками швырнула в мусорный мешок.

– Эста?

– А?

– Что у тебя с той блондинкой?

Он взял время на размышление, прежде чем продолжить беседу встречным вопросом:

– Зачем интересуешься? Сам глаз положил?

– Все на свете бывает.

– Можешь даже не пытаться. Глори не такая. - Ещё одна пауза. Долгая, с отчетливо ощущающимся придыханием. - Вообще не такая, как все.

Да неужели?

– Она гордая. Разборчивая. Чувства не показывает.

Значит, я видел совсем другую женщину. Изголодавшуюся как раз по чувствам и ощущениям. Странно, что Эста тогда этого не заметил. Хотя, смотрел-то он в другую сторону. На меня, как на главную угрозу.

– Вы с ней, правда, пара?

– А ты любопытный сегодня.

Насторожился? Нормальная реакция. Жаль только, невыгодная мне.

– Я серьезно, Эста. Потому что если вы не вместе, как это называется, то…

Не знаю, что. Но он мысленно закончил фразу за меня. Единственно возможным образом.