– Прощение достигается только службой, я знаю закон. Я буду ждать вашего слова, сколько понадобится, хоть всю жизнь, что мне дадена…

С неё можно было бы сваять статую. Для частной молельни. В собор, пожалуй, настолько страстных молельщиц ставить не стоит: народ будут отвлекать. От душеспасительных размышлений.

– Я буду ждать. Я буду слушать.

Кто бы меня здесь послушал?

– Хватит уже пол коленями натирать, он наряднее не станет. Давай-ка, поднимайся и…

Это меня шатнуло, или Лил сама метнулась в сторону?

– Не подходи ко мне!

Это ещё что за новость?

– Только попробуй дотронуться!

Мы вдруг стали неприступными, как крепость? Какого черта?

– Что-то я ничего не понимаю. То сама норовишь прижаться, то…

– Да мне даже думать больно, что я… своими руками…

А вот отвращение на её личике, прямо скажем, вещь неожиданная. И неприятная.

– И полдня ведь не прошло, верно? Ещё утром хорош был для тебя, по всем статьям, а теперь испортился?

– Отойди!

Да я, в общем, и рад бы. Отойти подальше. Одна проблема: тут рядом стена, о которую удобно опираться. А до следующей опоры ещё надо ухитриться добраться.

– Убери свои руки… чудовище!

Развратная девица строит из себя невинность? Нелепость какая. Или это очередная уловка? Женские игрушки, точно. Значит, она не успокоится, пока не добьется своего? Что ж, так тому и быть.

– Пусти!

– Да что с тобой, в самом деле?