Тишина.

– Да не дуйся, ладно? Я бы за тебя и без тебя поработал, если бы можно было.

Ни звука.

– Серьезно. И вообще, я готов уже. Поехали?

Сиденье водителя пустовало, а значит, несколько минут я разговаривал сам с собой. или все-таки нет?

– Хозе?

– Не кричи… Лучше помоги. Подняться.

Он сидел за машиной, в тени. Согнувшись, как будто собирался обнять колени, а потом передумал.

– Ты чего?

– Живот крутит. С ночи ещё. Думал, снова от перца, но что-то не проходит.

– Да ты сам как перец. Красный. И жгучий. В смысле, горячий. Где, говоришь, болит?

Ответный жест можно было растолковать, как угодно. Например, «везде».

– Сиди тихо, я сейчас.

Долорес подняла взгляд от бумаг и построила брови домиком:

– У нас разве остались темы для разговора?

– Хозе.

– Который на работу является вовремя.

– Ему плохо.

– От соблюдения правил? Пусть сам скажет. Но на пару опаздывать не разрешу, только по очереди.

– Ему просто плохо. Его должен осмотреть врач.