Скальд не ответил.

Он бросил короткий взгляд в сторону Элен — все ее тело замотано в клубок Скверны.

— Ты вечно ныл, как тебе больно. Терпел. Строил из себя героя. Сколько часов я смазывала каждый шрам? Сколько часов меняла повязки и накладывала новые? Ты вечно умудрялся размотать бинты и все испортить. Приходилось делать это снова и снова… изо дня в день. По нескольку раз. Долгих семь лет…

Скальд сделал попытку выхватить руки из крепкой хватки Мелисенты, но тщетно.

— Как же мне надоели… твои руки…

Раздался треск.

Скальд закричал.

Хлынула Скверна.

От боли Скальд зажал глаза. Он кричал, кричал, кричал. И не было в мире лекарство, которое могло бы унять эту боль.

Даже сама Скверна не справлялась.

Он слышал свой крик, а на его фоне — дикий хохот Мелисенты.

Скальд открыл глаза и ужаснулся. Он не мог на это смотреть…

Мелисента держала в своих руках его отрубленные руки.

Из костных обломков на уровне локтей вытекала Скверна.

Мелисента заливалась смехом. Руки, которые она держала, перестали наливаться Скверной. Они были обычными — покрытые израненной человеческой мертвой кожей.

Мелисента игриво посмотрела на две отрубленные руки и облизнула указательный мертвый палец на правой кисти.

— М-м… многовато соли…

Посмеявшись, она выбросила отрубленный руки за спину в воду.

— Скальд, Скальд, Скальд… тебя же ведь так мучали эти руки? Признайся, ты и сам ждал дня, когда сможешь избавиться от них, лишь бы не чувствовать больше боли… не страдать…

Скальд смотрел на культи, из которых вытекала Скверна. Можно ли было надеяться на то…