Еще в одном месте я прошел по громадному черному пятну. В различных его местах лежали обугленные тела немецких солдат. А в небольшой воронке, прямо на пути их следования, лежал невысокий солдат с восточными чертами лица. Рядом с ним еще стояли в ямке несколько бутылок с КС. Видимо, парень устроил им засаду и поджарил таким образом почти полвзвода.

Шедший позади меня боец глухо матерился сквозь зубы. Да… я его понимал… Сколько их тут лежит? Есть ли вообще живые в этом аду?

Впереди сухо пощелкивали выстрелы, и мы оба, не сговариваясь, свернули в эту сторону.

Обойдя еще один танк, который, в отличие от первого, напоминал абстрактную скульптуру из железа, мы увидели впереди спины нескольких бойцов, ожесточенно стрелявших из винтовок куда-то в поле. Проследив направление их стрельбы, я обнаружил их цель. Пули поднимали фонтанчики пыли около небольшого овражка, приблизительно в ста метрах от окопа. Надо полагать, что там находился противник. Приняв левее, пользуясь складками местности, мы проскочили метров полтораста и вышли к этому овражку с левого фланга. Отсюда были слышны выстрелы и команды на немецком языке. Последние метров двадцать мы проползли по-пластунски. Вот и край овражка.

Посмотрев вниз, я увидел на дне оврага офицера, присевшего около телефонного аппарата, и трех солдат рядом с ним. На склоне овражка лицом к нашим позициям лежала довольно-таки приличная толпа немцев. На первый взгляд их было тут не менее двух взводов. Ага, так это они к завершающей атаке тут подготавливаются?

— Видишь эту кучку фрицев? — спросил я, не оборачиваясь, у своего второго номера.

— Угу.

— Гранаты есть?

— Есть одна граната и бутылка с КС.

— Тогда хренакни эту группу бутылкой, а гранату кидай поближе к немецкой цепи. А дальше — по обстановке. Будет возможность — из винтовки стреляй. Главное — смотри, чтобы никто к нам во фланг или в тыл не забрался. Усек?

— Да, сделаю все.

Боец отполз чуть в сторону и приготовился. Я установил пулемет, расправил ленту и взял на прицел немецкую цепь.

— Давай!

И говорящий по телефону офицер вместе с солдатами превратились в четыре воющих комка пламени. Припав к пулемету, я выпустил длинную очередь прямо в спину лежащих солдат. Секундой позже около немецкой цепи рванула граната, повалив назад самых резвых фрицев, которые обернулись было на вопли недогарков.

Видимо, все это оказалось той самой последней соломинкой, которая и переломила верблюду хребет. Вся немаленькая немецкая цепь, вместо того чтобы развернуться и засыпать меня пулями, дружно рванула восвояси. Я еле успел выпустить по ним пару очередей, пытаясь отжать их влево, в сторону огневых точек на болоте. Пулемет вхолостую лязгнул затвором — ленте конец. Подскочивший второй номер рухнул на землю, протягивая мне новую ленту. Но, увы, только пару запоздалых фрицев мне удалось свалить на землю. Все остальные уже перевалили хребет.