Несколько дней Ангерран проводит в тюремной камере в башне Тампля, где за десять лет до него держали соратников Жака де Моле. Мрачная ирония Истории: стены, возведенные тамплиерами, собиравшимися за ними отсидеться, так толсты, что они сами не смогли их преодолеть.

Дальше события резко ускоряются.

О судебном процессе объявлено радостно и торжественно. Мариньи обвиняется в колдовстве. Показания против него дает родной брат.

Через несколько дней его везут на виселицу Монфокон.

За усовершенствованием виселицы недавно надзирал сам Ногаре. Она выросла вверх, теперь в ней насчитывается целых шестнадцать каменных опор, между которыми расположены деревянные поперечины – «виселичные вилы». На них висят тремя рядами, друг над другом, облепленные мухами казненные, на которых пируют вороны.

Мариньи в рубахе до пят ведут к подножию виселицы.

Ему бьет в нос невыносимый запах разлагающихся трупов и испражнений. У свежих повешенных вывалены черные языки. Но внимание осужденного привлекает другая подробность.

Под ногами одного из повешенных он замечает редкостный цветок, мандрагору, и не удерживается от улыбки. Существует легенда, что этот цветок вырастает там, где земля удобрена мужской спермой.

Сперма – свидетельство эрекции, эрекция – удовольствия.

Столь неуместная в этот трагический момент мысль помогает Мариньи хоть немного успокоиться.

Возможно ли, чтобы сквозь боль от удушения пробилось наслаждение?

Этот сиреневый цветок в столь зловещем месте кажется ему символом надежды.

Его заставляют лезть вверх по лестнице, в верхний ряд.

Они хотят, чтобы моя смерть послужила примером.

Рокочет барабан, палач накидывает ему на шею петлю и начинает ее затягивать.

Я должен как можно дольше улыбаться. Не хочу радовать их гримасой боли, лучше пусть мой восставший член послужит дерзким вызовом!