Но мы не могли бы обойтись без дезодорантов, потому что остальные запахи тела тоже играют роль триггеров. Запах другого самца, предпринявшего значительное физическое усилие, – это триггер территориально-агрессивной реакции. Грубо говоря, он показывает, что издалека прибежал соперник и мне следует вышвырнуть его из своих угодий. Все до единой плотно населенные области на планете, какие я изучал, использовали маскирующие ароматы для подавления этих реакций, а потом прибегали к препаратам с эротическими ароматами вроде мускуса. Нужно же было восстановить рефлексы, подавленные искусственными запахами.

Мужчины на войне неделями или месяцами носят, не снимая, одну и ту же одежду, и у них нет шанса ни помыться, ни переодеться. Оказавшись в оцеплении, они ломаются не только из-за отчаяния и страха, но и потому что окружены другими самцами, сражаться с которыми им не положено. Запах накапливается и… бах!

Все это отвратительно упрощенная перефразировка того, что моя чувиха-синтезатор объясняла генетику. А тот ей отвечает, мол это, очевидно, элемент, выбранный на совершенно обычных основаниях, а значит, его возможно соотнести с тем или иным участком в генетическом коде человека, который нам пока не удалось проанализировать, поэтому давайте поищем эту часть и посмотрим, нельзя ли там вычленить ген, отвечающий за действия соответствующих желез. Нам пришлось поехать на север и провести множество сравнительных тестов на иммигрантах, которые вошли в сообщество шинка через браки, и… Братья, сегодня, прямо сегодня утром, мы его нашли!

Одарив всех улыбкой, он залпом проглотил остаток выпивки.

– У шинка налицо доминирующая мутация. Я ее ни за что не распознаю, но мои генетики говорят, что, если положить рядом генотип чистого иноко и того, кто наполовину иноко, наполовину шинка, ее за милю видно. Она заставляет шинка выделять наряду со всеми прочими запахами тела особый феромон, супрессант территориально-агрессивной реакции! Просто заходишь в любую битком набитую шинка антисанитарную хижину, вооруженным до зубов и твердо решившим разобраться со своими конкурентами-самцами, потом делаешь глубокий вдох. И за какой-то час превращаешься в счастливого, ленивого, безвредного недотепу. И пали сладкою росой… Прошу прощения, я в данный момент немножко брежу.

– Борода Пророка! – вырвалось у Нормана. – Так, значит, мандиго не слишком ошибались, когда говорили, что шинка способны украсть у воина сердце.

– Не ошибались, мать их растак! И если бы кто-нибудь отнесся к этой легенде всерьез, то сэкономил бы мне полгода работы!