Больше в верхнем городе делать ему было нечего. Да и чувствовал он тут себя не очень уютно. Поэтому Горохов добрался до проходной, с облегчением забрал из шкафчика своё оружие и мотоцикл и отправился к себе на участок.

– Это мне? – коротко спросила Самара, увидав серёжки.

Признаться, её поведение его удивило: она смотрела на золото, потом на Горохова, и взгляд её вовсе не был радостным. Казачка хмурилась, словно он ей подсовывал какую-то ерунду.

– Ну а кому ещё? Тебе, конечно, – произнёс инженер, удивлённый её поведением. И тут же додумался. – Ты не волнуйся, те сто рублей, что я тебе обещал за помощь, ты получишь, а это просто подарок.

А Самара всё не брала серёжки и теперь уже смотрела не просто хмуро, а ещё и с подозрением:

– А где ты их взял?

– Какая разница, – Горохов начинал уже раздражаться. – Тебе они нравятся?

– Ты их у той бабы городской взял? – она внимательно смотрела не на серёжки, а на него.

«Тарасову у неё стоит поучиться задавать вопросы». Инженеру уже начинало это надоедать, и он ответил:

– Да, я взял их у той бабы городской, взял, чтобы подарить тебе. И у неё не осталось ни одной пары хороших серёжек.

– Да? – Самара всё ещё смотрела на него с подозрением.

– Да.

Тут она наконец взяла одну серёжку, подержала в руке, словно взвешивала, стала рассматривать.

Горохов молча всунул ей в руку вторую, вышел из палатки и пошёл к вышке.

Он сразу понял, что Люсичка вне себя, она выскочила из квадроцикла, не закрыв двери кабины, поспешила к нему; на этот раз она была одета не в лёгкую одежду степняков, на ней был наряд богатой городской женщины, которая случайно вышла из дома на пару минут и никак не собиралась ехать в степь.

Дячин, стоявший рядом с инженером, как увидел её, так сразу вспомнил про дела на буровой и ушёл.

– Мы так не договаривались, – начала шипеть она ещё издали и шла к нему, утопая в горячем песке по щиколотку, при том что на ней были лёгкие туфли.

– Здравствуйте, Людмила Васильевна, – спокойно отвечал Горохов. – Вы бы так не шипели при посторонних, вашу праведную ярость вся площадка наблюдает. Ветер. Надели бы вы лучше респиратор. Нахватаетесь песчаной тли – тошнить будет.

– Это тебя будет тошнить! – продолжала шипеть красавица, но респиратор всё-таки надела.

– Объясните, в чём дело.