Он взобрался на одну дюну, с неё влез на плоский камень. Снова поднёс к глазу оптику. И на этот раз увидал богатый квадроцикл, его большую кабину из затемнённого стекла далеко было видно. Квадроцикл один? Сама за рулём? Даже если с водителем… Всё равно безрассудно, если, конечно, водила не степняк. Спустился, ушёл в тень и продолжал следить за приближающейся машиной.

Квадроцикл, объехав длинную дюну, остановился в тени большого камня и стал практически невидимым. Да, человек, который им управлял, эти места знал хорошо.

Горохов продолжал ждать и наблюдать. Он не торопился. Ему было жарко, а ей, ну, или им, в таком шикарном квадре было комфортно, там кондиционер дай Бог. Ничего, он потерпит, подождёт, но зато будет спокоен, если никто тут больше не появится.

Но долго инженер ждать не стал. Он увидел, как с водительского кресла вылез человек. Бородатый? Конечно, он. При ружьишке. Пошёл пройтись. Влез на камень, стал осматриваться. Кажется, у него тоже была оптика. «Ладно, посмотрим, что вы там задумали». Горохов спрятал свой прицел обратно в кобуру, спустился и пошёл к мотоциклу.

Он подъехал к её квадроциклу, заглушил свой мотоцикл под соседним камнем, так было безопаснее, и увидал, как к нему идёт бородатый.

Инженер пошёл к квадроциклу, и когда поравнялся с бородатым, тот сказал, стянув маску:

– Людмила Васильевна ждёт вас, инженер.

Горохов кивнул, дошёл до квадроцикла Люсички и открыл дверь кабины. Заднюю, пассажирскую дверь.

Он открыл дверь и замер. Горохов готовил себя ко всему, но никак не готов был к подобному развитию сюжета.

– Ну, что ты застыл, дверь раскрыл, закрывай, всю прохладу выпустишь, – произнесла Люсичка насмешливо, красавица смотрела на него и едва заметно улыбалась, она, судя по всему, была довольна произведённым впечатлением. Людмила сидела на большом и удобном заднем диване, и на ней было только белоснежное бельё, верх и низ. Свои длиннющие ноги она положила на спинки передних сидений, светлые волосы собраны в красивый «фонтан» на макушке, головка аккуратная, лицо ангела с насмешливыми, на этот раз зелёными глазами, а её пальцы с маникюром сжимали и покачивали стакан, в котором позвякивал лёд. Инженер отметил, что и на ногах ногти были выкрашены в тот же тон, что и на руках. Он всё ещё был обескуражен.

– Да залезай ты уже, что ты меня позоришь? – чуть повысила голос Людмила Васильевна.

– Это перед кем? – прохладно спросил он.

– Перед Иваном, – произнесла она и протянула ему стакан. – Он ещё подумает, что ты испугался, увидав меня раздетой.

Горохов взглянул на бородатого, что стоял в тени камня невдалеке и смотрел на него; инженер почувствовал себя неловко, тем не менее, полез к ней на мягкий диван, захлопнул дверь и взял протянутый стакан. На нём были следы её красной помады, но он был ледяной, и после пятидесятиградусной жары синяя жидкость с кубиками льда выглядела настоящим наслаждением. Он отпил большой глоток, несмотря на следы помады. Поглядел на неё: