Светлый фон

– Воняет страхом, но не сильно…, – запищал человек-ноздри, обращаясь к Папе, – ещё воняет ядом.

– Ядом? – прогрохотал Папа.

– Пауком. Паучьим ядом, – пояснил нюхач.

«Я позавчера брал в руки патроны с паучьим токсином, неужели… Да ну, бред, не может он этого почувствовать! Они же герметичные».

– Ещё воняет бабами. Людочкой воняет.

«Ты погляди, какая мразь!».

– Шершнями, – продолжат тем временем нюхач, – ещё жареной саранчой, жареным луком, порохом. Стреляет много. Он недавно болел, пил таблетки. Табак курит. Дорогой, – продолжал пищать человек-ноздри, при это он закатывал свои маленькие глаза к потолку, словно читая оттуда. – И ещё, он воняет странным химикатом, я его не знаю, но он раздражает мне нос.

– Нашей Людочкой? – переспросил гигант, стоявший за столом.

– Да, нашей Людочкой, – подтвердил уродец с ноздрями навыворот.

– Значит, встречаешься с нашей Людмилой? – спросил Папаша, своим этим почти вывалившимся из черепа глазом уставившись на Горохова.

– Ну, я знаком немного с Людмилой Васильевной. Обедал с нею, мы говорили о делах. О покупке воды.

– Врёт, – резко выкрикнул нюхач, – не про воду, не про воду говорил он с ней! Он терся об неё.

– О! Значит, тёрся об Людмилку-то нашу? – инженеру даже показалось, что Дулин задал этот вопрос с каким-то злорадством.

– Она вела меня по коридору в своём ресторане, держала под руку, – сразу придумал инженер.

– Врёт! – снова пищит человек-ноздри и трясёт своей мерзкой башкой. – Он воняет ею, её промежностями. Промежностями, промежностями! – теперь он, кажется, улыбался. – Я знаю запах её промежностей.

«Вот тварь какая противная! А Люсичка, дура, тоже хороша, не могла предупредить, что здесь вот такое вот водится».

Горохову нечего было сказать, он только покачал головой, был уверен, что его словам Папа не поверит, он поверит этому уродцу.

– А ещё он пахнет пауком, ядом. Ядом.

– Ну, неделю, кажется, назад, я раздавил паука, он залез мне на пыльник, – произнёс инженер, – но не знаю, этот ли запах вы чувствуете. Это ж давно было.

– Чувствую! – резко крикнул нюхач. – Я всё чувствую.