Полную дыр и трещин дверь с тихим скрипом отварил Кан. Во взгляде, которым он заглянул внутрь – виднелась боль. Ему тоже тяжело было находиться в этом месте.

– Я искал тебя в лаборатории, – проронил мужчина, войдя в комнатку. – Думал, ты будешь там.

– Сегодня ведь день создания, а не смерти, – вяло ответил кукловод. – Это стоит праздновать с телом, в котором жизнь зародилась, а не оборвалась…

– Как ты просил, мастер Ий сослан в «Бойсдракс». Вначале я не задумался, но прежде чем издать указ, мне стало интересно – почему сейчас? Почему именно сегодня? – полюбопытствовал император.

– День создания, невольно наводит на мысль и о дне смерти. Вэн уже восемнадцать лет как убит, его душа в Ментальном мире стала совершеннолетней, – усмехнулся мальчишка, с ноткой печали. – У нэогаров не принято дарить подарки, в отличие от людей. Но мы с Вэном ведь люди; не у него счёты с мастером, но зрелище кончины такой персоны – уж порадует, императора, – выдохнула кукла.

Кан тихо помычал, одобрительно кивая. Вернув взгляд с пола к мальчугану, он произнёс:

– Ещё долго намереваешься тут пробыть? Я просто, мог бы забрать тебя.

– Спасибо, но я хочу побыть здесь подольше. Благодаря таким дням, я могу целый год не каяться из-за своих глупостей. Мне нужно выполнить годовую норму самобичевания за день… это непросто, – насильно улыбнувшись, обернулся барон баронов.

– Всё ещё винишь себя? Это глупо, ты непричастен ни к одной из смертей…

– Причастен. Отца убил Вэнтэр, но из-за Моей слабости. А Вэна Кир, но из-за Моей гордости. Косвенно, но всё же я причастен. Даже если они оба уже простили меня, себя не простил я. И это страшно…– сквозь силу играл бодряка понуренный мальчишка.

Императору не осталось ничего, кроме как с понимаем кивнуть. Кан не придумал, что ещё можно сказать. Он безмятежно вышел, закрыв за собой дверь. Дверь, что вела в зал второго этажа «Храма последней элиты», и встал на ступеньки, уходившие вниз. Там, где они обрывались – виднелся холл храма, того места, где вечность коротали тела поверженных королей, под телом повергнувшего. Нэогары всегда обожали символику, а Вэнтэр и вовсе души в ней не чаял. Прекрасен был период, когда все четыре нэогара из последнего поколения королей лежали здесь: слабейшие снизу, сильнейший наверху. Но теперь – слабейшие жили, а сильнейший погиб, и не важно, где он лежал…

Особы королевской крови не могли жить без причуд. А если причуда такой особы – слепота и белоснежные волосы, внутренние черти только сильней рвались наружу.

Удерживать чертей внутри Милены помогали прогулки; раньше она дышала воздухом только вокруг дворца, переживая за Алана, ну и себя разумеется, на них ведь могли покуситься. Но с тех пор, как во избежание этого девица повесила на принца силовые тренировки, а король экономическую бюрократию – о прогулках с кузеном пришлось забыть. Милена не сильно огорчалась; она знала – это ради благой цели, да и замену кудряшу ей подарила сама судьба.