И всё же одна хорошая вещь тут была. Клаудия сказала, что я могу заблудиться, но пока что дорога вела прямо. Если жёлтый дом Ханы и солнечные часы находятся рядом со скоплением величественных зданий, над которыми возвышались три шпиля, то Галлиенская дорога приведет меня прямо туда. Теперь я мог различить огромные окна в этом великом архитектурном нагромождении. Не витражи, как в соборе, а мерцающие тёмно-зелёные стёкла, напоминавшие укосины в воротах. И тот мерзкий бассейн.

Глядя на них, я почти прозевал инициалы мистера Боудича, нарисованные на середине каменного столба с кольцом наверху, предположительно для привязывания лошадей. Их стоял целый ряд, похожих на подточенные зубы, перед гигантским серым зданием с дюжиной дверей на вершине крутых ступеней, но без единого окна. Столб с инициалами «АБ» был последним в ряду перед узкой улицей, отворачивающей влево. Чёрточка в букве А продолжалась в виде стрелки, указывающей в сторону этой узкой улочки, вдоль которой стояли ещё более безликие каменные здания высотой в восемь или десять этажей. Я представил, что когда-то их заполняли бюрократы Эмписа, работающие на благо королевства. Я почти видел, как они снуют туда-сюда, одетые в длинные чёрные сюртуки и рубашки с высоким воротом, как мужчины (полагаю, все они были мужчинами) в иллюстрациях к романам Диккенса. Не знаю, располагалась ли в каком-либо из зданий Его Величества Королевская Тюрьма, но в каком-то смысле все они казались мне тюрьмами.

Я остановился, глядя на букву «А» с чёрточкой в виде стрелки. Дворец прямо впереди, но стрелка указывала в сторону от него. Возникал вопрос: продолжить ли мне идти прямо или следовать по стрелке? У меня за спиной, в корзине, под влажным одеялом, которое вскоре могло промокнуть насквозь, у Радар случился ещё один приступ кашля. Я почти решил проигнорировать стрелку и пошёл прямо, полагая, что всегда могу вернуться, если упрусь в тупик или типа того, но затем вспомнил две вещи, о которых мне говорила Клаудия. Первое: если я буду следовать меткам мистера Боудича, всё будет хорошо (вообще-то она сказала может быть хорошо, но не будем придираться). И второе: по её словам, мне предстоял чертовский долгий путь. Но если я пойду дорогой, которой подумывал пойти, то это будет чертовски короткий путь.

В итоге я решил довериться Клаудии и мистеру Боудичу. Я повернул трёхколёсник в направлении, указанном стрелкой, и принялся крутить педали.

Улицы — настоящий лабиринт, сказала Клаудия. И она оказалась права, а инициалы мистера Боудича — его метки — уводили меня всё глубже. В Нью-Йорке имелась логика. В Чикаго имелась определённая часть логики. В Лилимаре не имелось никакой логики. Я представил, что таким, должно быть, был Лондон времён Шерлока Холмса и Джека Потрошителя (насколько я знаю, так оно и осталось). Некоторые улицы были широкими и обсажены голыми деревьями, которые не давали укрытия. Некоторые были узкими, а одна настолько тесная, что едва хватило места для трёхколёсника. На ней мы немного передохнули от дождя, поскольку двухэтажные дома нависали над улицей, почти соприкасаясь. Иногда попадались трамвайные провода, некоторые всё ещё висели без натяжки, но в основном они лежали на земле.