Я наклонился, обхватил ладонями её морду и посмотрел в тёмно-карие глаза: «Будь рядом. И не шуми.
Мы двинулись назад тем же путём, каким пришли; я крутил педали, а Радар шла рядом со мной. Я велел себе не заглядывать в бассейн. Когда мы приблизились к каменному проходу, снова пошёл дождь. Преодолев половину прохода, я остановился и слез с трёхколёсника. Велел Радар сидеть и ждать. Неспешно двигаясь, держась спиной к покрытой мхом каменной стене прохода, я добрался до его конца. Радар наблюдала, но не шевелилась — послушная собака. Я остановился, когда увидел золотой подлокотник этого гротескно разукрашенного трона. Сделал ещё шаг, вытянул шею и убедился, что он пуст. Дождь барабанил по полосатому навесу.
Где же Хана? В какой из двух частей дома? И чем она была занята?
Вопросы, на которые у меня не было ответа. Возможно, она всё ещё поглощала свою полуденную пищу, которая пахла, как свинина, но свининой не была, или могла вернуться в жилую часть для послеобеденного сна. Я не думал, что мы отсутствовали достаточно долго, чтобы она закончила есть, но это была только догадка. Последние минуты — сначала русалка, потом солнечные часы — были для меня напряжёнными.
С того места, где я стоял, я видел перед собой высохший фонтан. Он обеспечил бы нам хорошее укрытие, но только в том случае, если мы доберёмся до него незамеченными. Всего пятьдесят ярдов, но когда я представил последствия нашей поимки на открытом пространстве, расстояние показалось мне гораздо большим. Я прислушивался к рычащему голосу Ханы, даже более громкому, чем у Клаудии, но ничего не слышал. Несколько куплетов из песни «пронзи меня своим штыком» пригодились бы для определения её местоположения, но вот, что я узнал в одержимом городе Лилимар: великанши никогда не поют, когда тебе это нужно.
Тем не менее, нужно было сделать выбор, и мой состоял в том, чтобы попытаться добраться до фонтана. Я вернулся к Радар и уже забрался на трёхколёсник, когда слева от прохода раздался громкий хлопок. Радар вздрогнула и повернулась в ту сторону, глубоко в её груди зародилось низкое рычание. Я схватил её, прежде чем раздался залп лая, и наклонился: «Тихо, Радар, тсс».
Я услышал, как Хана что-то бормочет — что-то неразборчивое — и раздался ещё один из тех громких раскатистых пердежей. В этот раз мне не захотелось смеяться, потому что она медленно шла мимо арки, ведущей в проход. Если бы она посмотрела направо, мы с Радар могли прижаться к стене и, возможно, в полумраке остаться незамеченными, но даже будь Хана близорукой, трёхколёсник Клаудии был слишком большим, чтобы не заметить его.