В центре поля находились снаряды, которые я узнал по различным атлетическим тренировкам, начиная от футбола и до хоккея. Там тянулась двойная линия чего-то похожего на деревянные железнодорожные шпалы. Лежали большие матерчатые мешки, наполненные какими-то шарообразными предметами, которые могли быть только мячами. Стоял ряд столбов, обёрнутых мешковиной. На каждом прикреплена пластина с грубо нарисованным хмурым лицом. Без сомнения, это были тренировочные эмписийские «болваны». С Т-образной перекладины свисали верёвки с кольцами, и стояли высокие козлы с широкой доской, с пуком сена с одной стороны. Также была плетёная корзина, наполненная чем-то похожим на ручки топоров. Мне было всё равно, на что они похожи. Тренер Харкнесс прогонял нас через упражнения, которые при желании можно было счесть садистскими, но бить друг друга палками? Нет.

Я оказался в первом ряду, когда мы достигли части беговой дорожки, идущей через поле прямо от VIP-ложи. Здесь я поравнялся с Йотой, который бежал запрокинув голову, выпятив грудь и прижав руки к телу. Ему не хватало только пары гантелей в руках, чтобы выглядеть, как любой мужчина средних лет из моего района, набирающий форму. Ну, может, ещё спортивного костюма.

— Хочешь потягаться? — спросил я.

— Что? Чтобы эта сучка Петра и все остальные могли делать ставки на победителя? — Он ткнул большим пальцем в сторону хорошо одетых людей, отдыхающих со своими освежающими напитками. К ним присоединилась парочка новых. Ей-богу, у них там была почти коктейльная вечеринка. По бокам от ложи стояла пара ночных стражей. — Разве у нас и без того не хватает забот?

— Пожалуй, так.

— Откуда ты, чёрт возьми, на самом деле, Чарли? Ты не улли.

Я был избавлен от необходимости отвечать, увидев, как Хэйми покидает трассу. Он потащился к кучам различного тренировочного оборудования, опустив голову и тяжело вздыхая тощей грудью. Между плетёной корзиной с боевыми палками (я не представлял, чем ещё они могут быть) и «болванами» с их хмурыми плоскими лицами, стояло несколько скамеек и стол, уставленный глиняными чашками — маленькими, как кофейные. Хэйми взял одну, осушил, поставил обратно на стол, затем сел, положив руки на бёдра и понурив голову. Стол охранялся — или, возможно, контролировался — ночными стражами, которые присматривали за Хэйми, но не пытались ударить его.

— Даже не пытайся, — пыхтя сказал Йо. — Или они будут хлестать тебя, пока не истечёшь кровью.

— Почему ему это сходит с рук?

— Потому что они знают, что он не может заниматься этим дерьмом. Он Мистер Бесполезный, разве нет? Но он цельный, и без него нас снова станет тридцать.