— Наклонись ко мне. Ты очень высокий.

«Ну конечно, — подумал я. — Высокий, белокожий, теперь блондин, и, возможно, вскоре стану голубоглазым. Лихой принц прямо из диснеевского мультфильма». Не то чтобы я собирался лиходейничать, да и всё это казалось абсурдом. Разве диснеевский принц когда-либо размазывал дерьмо по лобовому стеклу или взрывал почтовый ящик бомбочкой?

Я наклонился. Очень нежно Эрис провела пальцами по моим волосам, снова пачкая их, делая темнее. Но не скажу, что прикосновение её пальцев к моей голове не вызвало у меня лёгкого трепета. Судя по тому, как покрылись румянцем щёки Эрис, у неё тоже.

В дверь заколотили кулаком. Один из ночных стражей выкрикнул: «Время игры окончено! Выходите! Быстро, быстро! Не заставляйте меня повторять, детки!»

Эрис отступила назад. Она посмотрела на меня, затем на Йо, Джайю и Хэйми.

— Думаю, сойдёт, — тихо произнесла Джайя. Я надеялся на это. У меня не было желания снова отправиться в покои Верховного Лорда.

Или в камеру пыток. Попади я туда, меня бы заставили рассказать всё… и я бы рассказал. Для начала, откуда я пришёл. Кто помогал мне на моём пути и где они живут. Затем про то, кем меня считали мои товарищи по заключению. Кем я был.

Их блядским спасителем.

4

Мы вернулись в Глубокую Малин. Двери камер захлопнулись и заперлись по мановению вытянутых рук ночных стражей. Это был ловкий трюк. Интересно, что ещё они умели? Помимо передачи электрических разрядов по своему желанию.

Хэйми смотрел на меня выпученными глазами со своей половины камеры — сидя так далеко от меня, как только мог. Я велел ему перестать таращиться, это меня нервировало. Он сказал: «Извини, при… Чарли».

— Тебе бы порепетировать, — сказал я. — Обещай, что постараешься.

— Обещаю.

— И тебе стоило бы крепче держать свои мысли при себе.

— Я никому не говорил о своих догадках.

Я оглянулся через плечо, увидел Фремми и Стукса, сидящих бок о бок и уставившихся на нас из своей камеры, и понял, как распространился слух. Некоторые истории (как вы, вероятно, и сами знаете) слишком хороши, чтобы не рассказать их.

Я подсчитывал количество больных мест на своём теле, когда сдвинулись четыре засова. Вошёл Перси с большим куском торта на металлической тарелке. Шоколадный, судя по виду. У меня стянуло желудок. Он отнёс торт по коридору к камере Эммита, которую тот делил с Галли.