Джинелли предпочел ничего не заметить.

– На одном из снимков один человек передает другому деньги. Если кто-то из них Халлек, другой, не исключено, – стрелок, посетивший вас минувшей ночью. Я бы хотел, чтобы вы и ваш дедушка опознали Халлека, если это возможно.

– Он мой прадедушка, – ответила Джина рассеянно. – По-моему, он спит. С ним мой брат. Не хочу будить его. – Она сделала паузу. – Вообще не хочу его расстраивать этими делами. Последние дни ему очень тяжело пришлось.

– Хорошо. Может быть, так сделаем: вы посмотрите фотографии, и, если точно опознаете Халлека, нам не придется будить старшего мистера Лемке.

– Да, так будет лучше. Если вы поймаете эту свинью Халлека, вы его арестуете?

– О да. При мне есть федеральный ордер Джона Доу.

Это убедило ее. Она вышла из фургона, зашуршав юбкой и мельком обнажив ногу, покрытую ровным загаром. При этом сказала нечто такое, от чего холодок сжал сердце Джинелли.

– Там особенно и нечего будет арестовывать, я так думаю.

Они прошли мимо полицейских, все еще копавшихся в земле, несмотря на наступившую темноту. Миновали нескольких цыган, включая двух мальчиков-братьев, одетых в одинаковые пижамы. Джина кивком приветствовала некоторых из них, те ответили и поспешили ретироваться. Высокий мужчина, похожий на итальянца, который шел с Джиной, являлся агентом ФБР, и от него следовало держаться подальше.

Они покинули круг табора и направились вверх по холму к машине Джинелли. Вечерний мрак поглотил обоих.

– Все шло как по маслу. Почему бы и нет? Кругом полно полицейских. Мог ли тот парень, который в них стрелял, снова явиться и еще что-то затеять, пока полицейские находились там? Они так не думали. Но они же дураки, Уильям. Я ожидал от всех них глупости, но не от деда. Всю жизнь он учился ненавидеть легавых, не доверять им, а тут вдруг решил, что они его оберегают от того, кто их за задницу кусает. Но старик спал. Выдохся. Ну и отлично… Мы и его, кстати, можем захватить, Уильям. Запросто, я думаю.

Они подошли к «бьюику». Джинелли открыл дверцу водителя, пока девушка стояла там. Когда он наклонился, чтобы вытащить из-за пазухи кольт 38-го калибра одной рукой, а другой освободить крышку шарообразного сосуда, почувствовал, как экзальтация девушки сменилась настороженностью. Все чувства Джинелли были обострены, как и интуиция. Да, он ощутил ее тревогу в окружающей темноте: слишком легко она отделилась от своих с человеком, которого прежде никогда не видела. И это в то время, как должна была быть особенно начеку. Впервые подумала: а почему этот агент ФБР не захватил бумаги с собой в табор, если ему нужно было так срочно задержать Халлека. Но было поздно. Он сыграл на ее ослепляющей ненависти, назвав главное имя.