Шен, наконец, прекратил прикидываться частью ландшафта. Он протяжно вздохнул и сел. К щеке прилипла земля, и в другой ситуации это показалось бы Муану милым и забавным. Но сейчас было не до веселья.

— Почему ты лежал здесь?

Шен повернулся к нему, вгляделся в лицо и пожал плечами. Муан прождал еще какое-то время, но тот, очевидно, не собирался отвечать. Мечник протянул руку и провел ладонью по его щеке, стирая землю. Перекатывающиеся под пальцами крупицы земли, казалось, способны поцарапать тонкую бледную кожу. Но этого, конечно, не произошло.

Стерев землю, Муан не удержался и медленно провел большим пальцем по его губам. Показалось, в глубине глаз Шена нечто вспыхнуло в этот момент, но слишком быстро пропало, словно подавленное неукротимой волей. Он перехватил ладонь Муана своей и неторопливо отстранил от своей щеки, однако продолжил сжимать.

— Ты пришел на ужин? — спокойным тоном спросил Шен, будто они не сидят сейчас непонятно где, а ведут светскую беседу у крыльца черного замка.

Муан вгляделся в его лицо и нахмурился. Учитывая, в каком состоянии он его нашел, ему не хотелось менять тему.

— Ты не расскажешь, что произошло? — это прозвучало настойчивее, чем раньше.

— Все в порядке.

Захотелось схватить его за плечи и хорошенько встряхнуть, чтобы вытрясти из него эту дурь. Муан пока еще сдерживался. Он внимательно оглядел землю, где лежал Шен. Он на самом деле не думал, что может найти в ней ответы, он просто пытался собраться с мыслями, чтобы перейти в наступление. Сломанные веточки и ссохшиеся шишечки. Муан поднял одну, покрутил в руке. Походило на бутон.

— Что это?

Спрашивая, Муан смотрел на бутон и не видел лица Шена, но ему и не нужно было: шквал эмоций, что его накрыл, едва не заставил вскрикнуть. Муан быстро вскинул голову и с испугом вгляделся в его глаза. В Шене, казалось, что-то боролось, и по мере того, как некое убеждение побеждало, его эмоции стихали, вновь покрываясь коркой льда. Однако он не замечал, что его ногти до крови впились в ладонь Муана, которую он так и не отпустил.

Он не просил помощи. Но отчаянно жаждал ее.

Кровь потекла по пальцам Шена, привлекая его внимание. Он опустил взгляд и оторопело уставился на раненную, доверчиво лежащую в его руке ладонь.

— Прости… — ошеломленно прошептал Шен.

Муан молчал, продолжая рассматривать его лицо.

— Я… Я правда… — начал Шен и замолчал.

Он опустил голову, глядя на руки Муана: окровавленную и сжимающую сухой бутон розового цветка.

«Лучше бы он плакал, — подумал Муан. — Или напился». Ему нужно было, чтобы Шен выпустил эмоции, раздирающие его изнутри, схоронившиеся под коркой льда некой холодной мысли, что так его гложет.