— Да как же! Готова спорить, если ты сейчас передо мной выставишь свои поглощённые тела, у них у всех на лицах будет ужас!
— Хорошо, я разберусь на части. Зрелище не для слабонервных, предупреждаю.
— Да уж отвернусь я, не беспокойся. Омерзительная ты тварь.
Когда Эффелина отворачивается, Ксандер раскрывается в самом прямом этого слова. Он извлекает из себя уже известного Эффелине человека, чёрного слизевика, похожего на археоптерикса вранокруда, уиллозавра — трёхногого и трёхглазого ящера с рукой на хвосте, двуротого хоботорука — древесного зверя с четырёхзрачковыми глазами, милую птичку ополовника, жутковатого чёрного паука-марбианина, шорька — помесь хорька, барсука и штопора, колючее ластоногое — морского дикобраза, циникодонта, напоминающего одновременно волка и двуногого динозавра, скромного листовника — ростосинта, похожего на ротошлёпа, поросшего огромными листьями, вырпытня — существо со стебельчатыми глазами, шестью насекомьими ногами и двумя длиннопалыми руками — и, конечно же, проглотона, бесформенное существо, напоминающее многих и никого. Ещё эвол достаёт из потаённых уголков своего тела странную органическую массу, которая оказывается колонией стинопленеупалов — существ, похожих на морских ежей с Земли.
— Можешь обернуться, — говорит эвол.
Эффелине открывается не настолько жуткое зрелище, на которое она рассчитывала. Лица и морды всех поглощённых существ выглядят мирно спящими, а не застывшими в муках. Что до стинопленеупалов, так они вообще лишены какого бы то ни было выражения изначально и не приобрели его в теле Ксандера. Однако элегантина всё равно вздрагивает: ей неуютно от мысли, что внутри не такого уж большого эвола может поместиться целый зоопарк. Хотя никакого фокуса тут нет: те организмы, которые эвол решает сохранить в себе, преобразуют специальные ферменты. С их помощью тела сжимаются до очень маленьких размеров, а при необходимости эвол разворачивает их обратно.
— Ой, что это за кунсткамера такая? — изумляется Витс, который идёт по коридору в свою каюту.
— Моё внутреннее содержание, — со слегка ироничной улыбкой отвечает Ксандер.
— Что ж, у меня страшнее.
Посмеявшись вместе с Ксандером и Витсом, Эффелина снова находит повод прицепиться к самособирающейся сущности:
— А всё-таки человек — существо разумное! И ты его поглотил. А это аморально!
— Честно тебе скажу — я не хотел. Мне пришлось. Думаю, если я расскажу тебе всю историю, ты поймёшь, что я поступил не так уж и аморально, — отвечает Ксандер.