— Но у меня же нет рук!

— Выкручивайся сама и отстань уже от меня! Надоела ты со своим бредом.

Эффелина ненадолго задумывается. Вдруг она выдаёт следующий манёвр:

— Тикки, если ты мне поможешь, я три дечаса буду молчать…

— Три дечаса? — не веря своему счастью, переспрашивает Тикки. — Только пообещай, и тогда я помогу.

— Обещаю!

— Договорились.

Раздобыв в бардачке корабля зажигалку, Тикки следует за Эффелиной, которая крадётся к каюте Ксандера. Дверь там оказывается открытой. Ксандер сидит за столом и что-то зарисовывает в своём платальбоме. Элегантина не слишком-то интеллигентно заглядывает ему через плечо, но эвол относится к этому совершенно спокойно.

— Что это там такое выделываешь? — старательно играя невинное любопытство, спрашивает Эффелина.

— Я тут думаю, как можно будет победить паукрабих после того, как нейтрализуем ходострелов, — отвечает Ксандер. — По-моему, решение надо искать в биотехнологии.

Эффелина тем временем выдёргивает у Ксандера одну перовидку из гривы. Эвол вздрагивает и оборачивается.

— Зачем тебе моя перовидка? — спрашивает он.

— Как будто ты прямо почувствовал, — хмыкает Эффелина, держа в зубах эволье «пёрышко».

— Ещё как почувствовал. Я потерял частичку сознания!

— Ага, так я и поверила, бесчувственный проглотон!

Элегантина быстро передаёт Тикки перовидку — которая, кстати, уже начинает что-то подозревать, попискивать и отращивать лапки — и кричит:

— Жги!!!

— Прости, Ксандер, — бормочет Тикки и неохотно подносит перовидку к горящей зажигалке.

Раздаётся страшный вопль. Неясно, кто именно его издал — перовидка или остальной Ксандер. Перовидка выскакивает из лапы клеа и убегает к хозяину.

— Больше огня, больше! — визжит Эффелина.