— Как? — недоумевает тц-рики.

— Очень просто! Пошли к тебе в каюту.

Райтлет, впустив в каюту Сэн, прикрывает дверь.

— Вот моё решение, — произносит он, выпустив когти на руках и пройдясь ими по собственному меху на голове.

Сэн, переведя дух после очередного приступа страха, пытается понять, что это значит. И внезапно до неё доходит:

— Точно! Корфилль, отличная мысль! Сейчас… ой, опять мне страшно! Ну, сколько можно! Материться хочется.

— Матерись, — смеётся корфилль. — Нет, правда, тебе легче станет.

Шёпотом ругаясь на чём свет стоит, Сэн раздевается, распластывается на своём любимом диване, и сартонари принимается расчёсывать ей шерсть когтями.

— Вот здорово! Хорошо-то как! — восклицает Сэн. — Ай, страх не проходит, вот зараза! Хватит, хватит…

— Не переживай, ты хорошо справляешься, но лучше тебе просто отвлечься, — успокаивает Сэн Райтлет. — Хочешь, я тебе шикарную охотничью историю расскажу? Это было незадолго до нашей встречи. Значит, троплю я куири. Уже нож на волосок, всё как под крылом. Но вот только в след встаю, и тут как с рога на копыто…

Дальнейший рассказ ещё больше напичкан специальными охотничьими терминами и жаргоном. Так, что никто, кроме мастера сартонарийской охоты, не поймёт ни слова.

Собственно, Веншамея, которая притаилась у прикрытой двери каюты, и не понимает. Вообще, её не особенно волнует содержание рассказа Райтлета. Её заботит нечто иное. Вернее, не заботит, а заставляет с белой завистью вздыхать.

— Вот она, настоящая любовь, — шепчет она. — Без лишних слов, ненавязчивая… но какая сильная и надёжная.

— Подсматриваешь? — возникает рядом Накет.

— Да, подсматриваю, — решает не выкручиваться Веншамея. — Всегда приятно полюбоваться на по-настоящему влюблённую парочку. Правда ведь? Наверняка кто-нибудь так смотрит и на нас с тобой.

— Мы больше не пара.

— Что? Как?! Почему? Всё из-за нашей с Джексом истории, да? Накет, это всё ерунда, я не всерьёз, у меня просто было какое-то временное помешательство… я тебя люблю, всё хорошо…

— Нет, не хорошо. Ты ваще хотела мне изменить, в принципе. Значит, не любишь.

— Ну, всякое бывает, прости, я… я не то чтобы… но у нас даже толком ничего не вышло!

— А если бы вышло? Ты хотела этого! И хотела, чтобы я не узнал!