Пьетро вышел первым из бесконечной белизны. Лица его больше не было видно. Затем появился Арваль, походивший на паука, надсекающего лед своими лапами, с обезумевшими желтыми глазами, что кричали единственным цветным пятном сквозь отверстие в деревянном шлеме. А Караколь? За ними шли бесформенные массы, покрытые снегом, пучки людей, вслепую взбирающихся по заледенелой броне. Караколь?

— Где Караколь?

— Что?

— Караколь! Где Караколь? Я его не вижу!

π Здесь невозможно разбить бивуак. И вниз спуститься, не сорвавшись, тоже невозможно. И вверх ползти

188

больше немыслимо. Вот что без сомнения думал Эрг. Это было очевидно.

— Караколь!

) Я чуть не слетел от внезапного крика Арваля. Я снова стал вглядываться вниз, но на шлем налипло столько снега, что я ничего не видел сквозь щиток, а соскоблить лед больше не получалось. Я приподнял визор из раковины медузы, в нем было столько дыр, что он все равно уже ничего не защищал, и стал всматриваться перед собой. Я искал какую-нибудь шероховатость на поверхности, какой-то рельеф, намек на цвет, но передо мной была нескончаемая белизна. Предсказание Караколя сдавило сердце, хотя я все время отбрасывал его от себя как можно дальше, оно все равно так или иначе таилось во мне.

— Нужно подождать Караколя! — крикнул я.

— Мы не можем ждать здесь! — отрезал Эрг.

— Фирост тоже отстал. У него рукоятка ледоруба гуляет. Нужно их подождать!

— Фирост идет в своем темпе. Он справится. Мы здесь околеем их ждать.