– Да, пройдет. Богине нужны жертвы, чтобы быть сильной, а Мара ей их не отдает. Я так поняла, у Иехиль соперничество с Илем. Вот она и положила на меня свою печать. Теперь я убиваю людей одним взмахом руки. Как сказал Артем, мы отчасти марионетки в руках богов.

– Кто? – удивился новому слову Артам и осторожно присел рядом с девушкой на кровать.

– Как в балаганах на ярмарках. Когда человек дергает куклу за ниточки, и та двигает руками и ногами… Боги дергают за ниточки нас, смертных. Эта кукла называется марионетка. Я марионетка в руках Иехиль. Артем – марионетка в руках Иля. Он заставил его создать церковь для него. С этим приходится мириться, Артам… Я сильно стала противной для тебя? – сменила она тему разговора.

– Сейчас уже нет, – ответил Артам и погладил грудь девушки. – Только Артем потратил все силы на Хойсиру…

– Я это поняла и сама ничего не чувствую. Все внутри омертвело, – девушка прижала своей рукой руку Артама. – Полежи со мной, – попросила она…

Со дня возвращения Артема в крепость прошло пятнадцать дней. Все это время он готовил план зимнего наступления на горцев. Воржек с Неелой были отправлены по союзным племенам собирать одаренных молодых юношей. Для них приготовили, как выразился Артем, семинарию, где они будут постигать науку «боговедения». Артем мало заботился о вере учеников. Он создавал организацию, которая будет прославлять и молиться хранителю отверженных, богу Илю. В каждом племени должны были поставить молельный дом с жертвенником для приношений. Не мудрствуя лукаво, Артем описал, каким должно быть помещение. Оно состояло из трех частей. Притвор – вход в молельный дом. Общий зал, где должны проводиться ежедневные службы, и святое святых с жертвенником, куда мог войти только один желающий и приносящий дары. Сами дары и приношения шли для кормления священников, но слова благодарности и прошения принадлежали хранителю.

Иль ревностно следил за его приготовлениями и остался доволен. На просьбу помочь Нееле он только пренебрежительно отмахнулся.

– А чего ей помогать? Поубивает еретиков в горах и получит освобождение. И еще сильнее ведьмой станет, – с этим и поникнул Артема.

Хойсира продолжала сторониться светского общества, но зато окунулась в хозяйственные дела. Сразу взяла на себя заботу об обширном хозяйстве замка, сняв этим заботу с Милы, которая стала преобразовывать двор барона.

Еще Хойсира занялась детским домом и организовала работу воспитательниц. Она целиком ушла в дела и лишь вечером наслаждалась ласками своего мужчины. Она мало говорила с ним, больше слушая, и почти никогда не задавала вопросов. Она была послушна, нежна и страстна в постели, но все же между ними стояла стена беспамятства. И Артем чувствовал ее негаснувшее, не смотря на близость, отчуждение. Она была для него закрыта. Ее душа, ее чувства были для Артема за семью печатями. Хойсира, когда была свободна от дел, по большей части пребывала в задумчивости, сидела у камина и, сложив руки на коленях, думала о чем-то своем. Для Артема такое положение вещей было тягостным.