Девица успела забраться на стол.

Незнакомая.

Молоденькая. Лицо круглое, веснушками усыпано густо. Носик приподнят. Волосы заплетены в косу, а коса – ниже пояса. Платье черное. В руках – метелка из перьев.

В глазах – ужас.

А ведь Девочка не трогает. Отошла даже. Плюхнулась на задницу и скалится во всю пасть. Улыбается. Довольная, стало быть. Мол, погляди, кого я нашла.

- Ты кто? – спросила я девицу.

- М-матильда. М-можно М-мотя… - она прижала метелку к груди. – Я тут… п-прибираюся.

- Слезай со стола.

- А… она не вкусит?

- Не вкусит, - я прихватила Девочку за загривок. Все-таки с ошейником что-то да делать надо. – Она воспитанная. И понимает.

- Ага…

Кажется, мне не слишком поверили.

- Княгиня дома?

- Княгиня? – глаза Моти стали еще больше и круглее. – Всамделишная? То-то важнючая такая… мамка ни вжисть не поверит!

- Дома? – повторила я вопрос.

- Неа. Немашечки. Отбыли поутряни. А у меня ключ. Дали, - она встала на четвереньки и осторожно сползла со стола. Правда, на меня все одно поглядывала с подозрением.

- Из полиции я, - сказала я.

- Я ведаю, - Мотя сунула метелку в подмышку. – И господина тоже немашечки. Отбыли… а куда – не сказали.

И это обстоятельство до крайности Мотю огорчало. Оно и вправду, неправильно так, отбывать, без указания места отбытия.

- А Медведь?