Это да. Только…

- Писать ты можешь.

- Перо легкое, - Сапожник разжал и сжал пальцы. – И целители настаивают. Вроде как, если заниматься постоянно, станет лучше. Или хотя бы не станет хуже. Я дома пишу. Просто переписываю книгу. А тут хоть с пользой.

Почерк у него аккуратный. Крупноватый, но мало ли, у кого какой почерк.

- А ты нормально заговорил. Почти, - сказал Сапожник.

- Так… если потихоньку… мне вон тоже говорили, что разрабатывать надо. Постоянно. Я и пытался сперва. Только все одно больно в первое время. А как поговоришь, то и ничего. Но с кем мне было разговаривать. Взяли тебя когда?

- Незадолго до победы. По глупости… да не важно, - он осторожно отпил чай и закрыл глаза. – Честно, думал, что ни слова не скажу.

- Это ты зря. Все говорят.

- Да, я тоже быстро это понял, - Сапожник кивнул. – Все бы сказал… все и сказал. Что мог. И чего не мог… наших тоже сдал. Только те, кого я знал, успели уйти… я им загодя сигнал дал. Они и успели. А я вот…

- Почему сам остался?

- Приказы. Их нужно было отправить. Завизировать и отправить. Курьерами. А курьеры принимают только лично. Я и… их бы перехватили. Наверное, где-то успели отменить. А может, и плюнули. Тогда-то хватало других забот. Я и решил, что… хоть кого-то… если не по форме А1, а по А2 или А3.

- Это чего?

- А1 – это полная ликвидация перед отступлением. Всех материальных ценностей. Структуры. И…

- Людей?

- Да.

- А эти, остальные?

- Просто отступление. Или отступление с вывозом документации и ценностей. Там хватает нюансов. Но… - Сапожник осторожно отхлебнул чая и зажмурился. – Правда в том, что я в жизни никого не убивал. При этом виноват в смерти многих и многих. Такой вот, мать его, парадокс… честно говоря, было бы легче, если бы я там, в госпитале, сдох окончательно.

- Не вышло? – заботливо поинтересовался Тихоня. – А я многих убивал. И мальцу мог бы шею свернуть. Легко. Людей вообще легко убивать. Слабые они. Тебя вот.

Она поглядел на Бекшеева.

А глаза светлые, выцветшие. И пустота в них. Будто в бездну смотришь. Или смотришься. И как-то сразу вот верится, что да. Мог бы.