- И убивать… зачем мне убивать кого-то?

- Не знаю, - честно сказал Барский.

- Вот… и я не знаю. Была бы причина, я бы легко… наверное. Давно уже не пробовал, но да, легко… мне нельзя. Понимаешь? Еще одна смерть, и я тварью стану. Это как… слышал сказки про оборотней? Которые в лютую луну рождаются? И растут, растут, себя не ведая. А потом раз, на другую такую же лютую луну, разум теряют, обретая обличье звериное…

- Мне в детстве другие читали.

- Бывает… у нас в деревне сказывали. Так вот, такой всех задерет, кто рядом окажется. А попробует крови человечьей, уже никогда человеком стать не сможет. И я вот, как он… может, даже и он…

Хлопнула дверь.

И нервный визгливый голос произнес:

- Я требую ответа!

- Это еще что за шут гороховый? – Тихоня чай допил и поднялся.

Оборотень?

А может… в некоторых сказках оборотня любовь исцеляла, та, истинная, которая с каждым раз в жизни случается. И как знать, не искал ли её Тихоня?

- Это не шут, - Сапожник чай не столько пил, сколько руки грел. – Это поверенный…

И не ошибся.

- Вы! – Епифан Сигизмундович выглядел потрепанным. На его пальто пестрели темные пятна. К животу он по-прежнему прижимал портфель, а вот очки сбились на бок. И лысина блестела от дождя. – Вы… вы не имеете права!

- На что?

- Где княжич?!

- Знаете, - Бекшеев чай все же допил. – Мне тоже очень хотелось бы знать, а где ваш княжич?

Глава 34. Императрица

Глава 34. Императрица

Глава 34. Императрица