Могло показаться, что Велесов балагурил вполне искренне, но от Антона не скрылось, что прищуренные глаза наблюдают за ним с холодной подозрительностью. Он стиснул челюсть так, что на зубах заскрипела эмаль.
– Послушайте, – проговорил он, собрав остатки самообладания. – Да очнитесь же! Вы сумасшедший? Нельзя запереть человека в какой-то там аппарат против его воли. Хоть ради великой цели, хоть ради любой другой… Да вас в психушку закроют, как только это вылезет наружу. Еще не поздно все отменить. – Он заколебался. – Я говорил с вашей женой. Дело в том, что хранилище энергеля…
– Взорвется, непременно взорвется! – перебил его Велесов. – Хватит нравоучений и страшилок! Станция сгинет во тьме. Бла-бла-бла. Увы, долгие годы расшатали психику моей супруги. Она уверовала в глупейшую теорию о возбуждаемости энергелиевой массы. Марианна эмоциональна, как все женщины! Кроме того, одержима ложно понимаемым человеколюбием. Она категорически против того, чтобы мы использовали тела против воли их собственников. Но как иначе, если на кону будущее всего мира? К сожалению, эта достойная женщина и ученый потеряла нравственный стержень. Нам пришлось ограничить ее свободу. Однако, мы не теряем надежды ее переубедить. У нас большие планы – мы должны сохранять знания, размножаться…
– Да вы же урод… – не сдержался Антон. – Куда вам размножаться, вас нужно стрелять, как бешеных собак…
Добродушное выражение сползло с лица Велесова. В глазах загорелись злые огоньки.
– Кажется, я несколько переоценил возможности вашего интеллекта, позволив вам дискутировать.
Одним резким движением он стянул рот Антона ремнем.
– Вы напрасно упорствуете. Это ни на мгновение не задержит наш стремительный полет к цели… Не желаете выбирать себе пару добровольно? Прекрасно. Тогда за вас это сделает случай…
Он поразмышлял секунду-другую, вспоминая, и принялся с улыбкой декламировать, попеременно тыча пальцем в лежащих на каталке девушек:
Толстый палец замер в том положении, где его застала считалка.