Он похлопал по бугристой стене ладонью.

– Сюда нам не надо, путь к Голому Камню слева.

– А рудоделы? Мы же на их земле? Был же в старину договор такой… – начал припоминать Торик.

– Договор был еще при мне, и там говорилось, что эти места под горами принадлежат тому, кто в них первый зайдет. Рудоделы считали, что они и зайдут, но на деле только колодец построили, а сверху никто сюда не спускался. Теперь я знаю, почему. Здесь Истинные уже тогда были и никого не пускали, а мы сейчас только потому прошли, что идем с ними. Ученый брат, помоги! И ты, Дирт, тоже! Давайте, тьма преисподняя!

Геранд сполз со змеиной спины и подошел. Неужели это тот самый колодец, из которого он в первый свой день на Живом Огне вытащил мыслесилой рампер Правого Дела? Где он теперь, и где Мадор? Князь Дарион снова начал хлопать рукой по камням, но на этот раз слева, там, где завал был укреплен раствором и мелким щебнем.

– Светят окна под горой,

Светят до утра…

Перед глазами поплыл желтый туман, двое Истинных метнулись к стене над головой Геранда, а с каменного потолка посыпались осколки камней и песок. Стена осталась стоять непоколебимо. Похоже, еще при строительстве в нее была вложена немалая мыслесила, защищающая кладку от разрушения. Геранд снова захлопал по раствору и камням, по щебню и сплошному камню пола. Теперь Дарион пел, постукивая каблукам по полу, будто собирался начать танец, но не решался. Это опять была та самая песенка о родном доме и огоньке в поле. Почему, если танец ему помогает, он не танцует в полную силу? Мыслесила у Дариона никогда не сравнится с той, что есть у настоящих повелителей вещей, даже с голубым камнем, то есть первоскорлупой. Надо не сдерживать его мыслесилу, а помочь ему и еще нажать покрепче на эту стену. Геранд подошел ближе к нему и захлопал там же, усиливая действие. Вот теперь лучше! Надо еще раз пройти за ним вдоль стены, тогда действие будет сильнее.

– За светящимся окном

Кто-то ночь не спит,

Кто-то помнит о былом -

Огонек горит.

Геранд принялся подпевать, хлопая ладонями по камням и стараясь не путать слова. И вот камни начали покачиваться и вздрагивать, вот уже покатились друг за другом, блестя в свете змеиных желтых глаз. Синий змей зарычал, загудел и вдруг тоже начал подпевать, постукивая синим чешуйчатым хвостом по стенам и полу. Чудовище умеет петь? Ого, какая у него мыслесила! Камни так и посыпались! Нарика и Сафи с криком подбежали к шахте, там сыпалось меньше, но в темном углу за колодцем открылась широкая трещина, и в нее был виден свет.

– Дирт, стой! И ты, Геранд! Перестарались! – крикнул князь Дарион.