Он слышал такие слова впервые. Хотелось что-то сказать, объяснить, попросить прощения, но он смог сказать только одно:

— Знаешь, Док, тут холодно. Поехали домой.

Глава 6

Глава 6

В машине они молчали. Байрон всю дорогу смотрел в окно, а Митос и не думал начинать разговор.

Был ли он доволен реакцией Байрона на свой маленький спектакль? Отчасти. Вот только горечь, появившаяся после его упреков, все не отпускала. Когда все начиналось, он был готов к тому, что с этим парнем просто не будет. Только все обернулось иначе. Старейший ждал скандалов, попыток сбежать, напасть на своего спасителя и тюремного надзирателя в одном лице. Но ничего этого не было. Был лишь молчаливый упрек в глазах, редкие вспышки гнева, покорность и абсолютное безразличие к происходящему, пусть и умело прикрытое. Митос не мог понять, в чем его обвиняют, но куда больше его заботило другое — куда делся прежний Байрон. Ведь, даже в том человеке, который пришел в бар к Джо, было больше от прежнего Байрона, чем в том, кто сейчас сидел на заднем сидение его машины. И все чаще эти его размышления приходили к печальному финалу. Все чаще он задавался вопросом: а не сломал ли его он сам? Не добил ли он его в тот момент, когда не дал Маку нанести последний удар. Ведь он не раз видел подобное. Видел как приговоренные к смерти и спасенные в последний момент люди ломались, превращались в живых мертвецов. Ему самому однажды с трудом удалось удержаться и не позволить своему сознанию рухнуть в эту яму. Невозможно жить как прежде после того, как смиришься со смертью, с последней смертью. Что-то всегда меняется. И иногда эти изменения способны свести в могилу или сделать трупом уже при жизни. Так неужели именно так и произошло в случае с Байроном?

Митосу с трудом удалось отогнать от себя эти мысли и сосредоточится на дороге. Когда они подъехали к дому, и Митос припарковал машину, он обернулся к Байрону. Ему казалось, что он должен сказать хоть что-то…

— Слушай, а тебя не начнут искать? Ты уже дня три не даешь о себе знать.

Байрон вздрогнул. Он был слишком погружен в себя и не сразу понял, что же произошло.

— Что? А… Нет. Последний концерт в Париже только через две недели. Я и так собирался отдохнуть пару дней. Последние месяцы были тяжелыми. Запись альбома, съемки, концерты. Выматывает, знаешь ли…

Старик усмехнулся:

— И что выматывает больше? Работа или ночные оргии?

— Глупые вопросы. А если серьезно… Меня некому искать. Музыканты и приятели, скорее всего, думают, что я где-нибудь отрываюсь. Прислуга только счастлива, что их никто не гоняет.