— Это, как передача наоборот. Думаете, так и умирают? По настоящему, я имею ввиду.

— Я не знаю, и тебе не позволю узнать. Только не так, — заявил Маклауд с той непререкаемой убежденностью, которая обычно радовала и одновременно раздражала Митоса, и которая сейчас предала ему столь необходимую уверенность.

— Послушайте, я предлагаю начать с передислокации, — сказал Джо, — как насчет святой земли?

Дункан был согласен, но Старейший не разделял его мнения.

— Может быть, Дарий только надеялся, что это поможет?

— Ну, в любом случае, хуже не будет.

Митос устало кивнул.

— Ладно, а что потом?

— Знаешь, где она живет? — спросил Джо.

— Нет, она никогда не говорила. — Она вообще мало разговаривала с той, первой встречи в баре. «Проклятье!» Как он мог быть настолько глуп? Кронос прав — он размяк.

— Я не знаю, кто она — если нравится, называйте ее вампиром, но она не такая, как в книгах и фильмах. Ее не уничтожить с помощью чеснока или распятия. — «Возможно и с помощью осинового кола тоже».

Джо поднял глаза на Мака.

— Знаешь кого-нибудь, кто пережил бы обезглавливание?

— Нет.

Митос вздрогнул, заметив холодный, почти жестокий блеск в глазах шотландца.

«Неужеди, это последние, что Кронос и Байрон видели в своей жизни?» Он невольно поежился при мысли, как близко подошел к тому, чтобы поймать этот взгляд на себе.

— Мак, я…

Выражение изменилось, смягчившись и Маклауд понимающе кивнул.

— Ты бы сделал это для меня.

Да, вероятно. Другое дело, что он не стал бы это афишировать. Спустя мгновение, Митос тоже согласно кивнул, оценив неожиданную поддержку, которую получил от обоих своих друзей. После той истории с Кроносом и Кассандрой, он запретил себе даже надеяться на восстановление отношений, и был признателен, что никому не пришло в голову напомнить о ней сейчас.