Она отпустила его горло и отступила на шаг. Он согнулся и зашелся мучительным кашлем, потирая одной рукой шею, а другой опираясь о колено.

— Новой поставки эликсира не будет, — ровным голосом произнесла женщина. — Мы приходим, когда захотим, и уходим, когда захотим. Перед нами весь мир и вечность, и перед тобой теперь тоже. Ты уже получил от нас что хотел, и у тебя столько денег, сколько не зарабатывают и несколько поколений таких, как ты. Постарайся распорядиться ими с умом. Не трать все сразу.

Она еще немного постояла перед согнувшимся, хрипло откашливающимся Абдуллой, потом повернулась и пошла к двери. Вервольф попятился за ней, не сводя взгляда с охранников и громил, которые так и остались стоять рядом с клетками.

Снова лязгнул засов, и наступила тишина.

Абдулла распрямился, подошел к валяющемуся на земле пистолету, поднял его и посмотрел на застывших в молчании людей.

— Чего смотрите?! — крикнул он охранникам и снова закашлялся. — Идите в машину, быстро, все, уходите отсюда!

Те молча убрали оружие и поспешно поднялись по лестнице. Абдулла перевел взгляд покрасневших яростных глаз на Кобота.

— Аты что встал?! Видел, что ты натворил со своей этой бабой?! Слышал, что нам сказали?! Все, не будет ничего больше, конец! Так что теперь живи здесь, спи здесь, но чтобы сделал мне это зелье, понял меня?!

Абдулла снова зашелся приступом кашля, мешая его с хриплыми ругательствами на непонятном Коботу языке, и вдруг вскинул пистолет. Кобот зажмурился. Грохот тяжелого золоченого «Desert Eagle» разорвал душный воздух подвала, и когда Даниил Ильич снова открыл глаза, то увидел, как отлетает к решетке рыжая девушка в красном платье, и на груди у нее зияет багрово-черная дыра с рваными краями. Абдулла выстрелил еще раз, и еще, и еще. Пули пятидесятого калибра били в оседающее тело, разбрызгивая кровь и вырывая куски плоти вместе с обрывками красной ткани. Звук выстрелов смешался с отчаянными криками ужаса. Последняя пуля попала в лицо, голова девушки дернулась и разломилась, рыжие волосы залила густая темная волна растекшейся крови.

Абдулла опустил пистолет и стоял, тяжело дыша.

— Все, — сказал он устало. — Даня, давай работай. Времени почти совсем нет у нас, сам понимаешь.

Он тяжело поднялся по ступеням лестницы, засунул пистолет обратно за пояс, повернулся и махнул рукой в сторону клеток:

— Эту убери, я тебе еще привезу, если нужно будет. Ты только дело сделай, ладно?

Кобот проводил Абдуллу взглядом и только сейчас заметил, что не дышит. Он расслабился, и воздух с шумом вырвался из сведенной судорогой груди. Двое молчаливых верзил по-прежнему стояли на своих местах, как будто ничего не произошло, и смотрели на Кобота.