– Я знаю и это. В моей лаборатории есть экземпляр – лисичка вроде вас, но попроще. Мы выкачали из нее столько крови, что можно было бы залить еще одно Лисье озеро, но не выделили даже крошечную каплю чан-шэн-яо. Но все равно ее кровь пригодилась. – Юнгер хихикнул. – С ее помощью мы вывели таких же тварей, как вы. Мы вывели оборотней, чтобы они стали нашими медоносными пчелами. Вот только они, умирая, не выделяют живую воду. Только черную, мертвую…

– И как зовут эту лисичку попроще, которую ты держишь в плену?

– Почем я знаю. Ее номер – восемьдесят четыре.

Старейшины клана переглянулись.

– Ты говоришь, что нашего чан-шэн-яо мало для твоих целей, – продолжила Тин. – Позволь узнать, какие у тебя цели, барон.

– О, я хочу править миром. – Барон опять захихикал; Тин понимала, что это живший внутри него бес щекочет его своим тонким, голым хвостом. – При помощи эликсира я оживлю терракотовых воинов императора Цинь Шихуана, возглавлю их войско и буду непобедим. А вы мне в этом поможете. В обмен на вакцину.

– Чего ты хочешь от нас?

Барон фон Юнгер поморщился:

– Глупый вопрос. Для начала вы укажете мне на того, кто сам готовит чан-шэн-яо – не по капле, как вы, его жалкие ручные зверушки, а сколько угодно. На того, кто прожил тысячу жизней и имеет тысячу лиц. Понимаете, о ком я? – Тонкий смех барона летучей мышью заметался между сводами грота. – Вы укажете мне на даоса, мастера Чжао.

– Ты ведь сам сказал: у мастера Чжао тысяча лиц. И никто не знает, чье лицо он выбрал на этот раз. Мастер Чжао явит себя сам, когда сочтет нужным. Так было всегда.

– А на этот раз все будет иначе! – резко выкрикнул Юнгер. Тин уже его отпустила, но он все пялился на нее, воображая, что подчиняет ее волю гипнозом, пучил глаза, похожие на голубых мотыльков, запутавшихся в паутине кровеносных сосудов. – На этот раз вы мне укажете на даоса. Вы не можете не знать, где искать собственного хозяина! А еще вы покажете мне святилище – Усыпальницу глиняных воинов. Настоящую усыпальницу, а не чертову нору, набитую грязным золотом! Там и золота уже нет, там нет вообще ничего!

– Не следует повышать голос в Гроте Посвященных, барон, – спокойно сказала Тин. – Это непочтительно. Ведь ты уже знаешь, что делает младшая сестра с теми, кто не проявляет почтения.

Барон фон Юнгер быстро опустил голову. Вот тварь, соскочила. А ведь уже болталась на гипнотическом крючке его взгляда. Ну ничего, для первого раза неплохо: в конце концов, ему удалось, хоть и ненадолго, подчинить своей воле старшую, вожака стаи…

Тем временем старшая отвернулась от Юнгера, будто утратив к нему интерес. За нее продолжила средняя: