Мне так хочется его хоть чем-то порадовать, что я послушно зажмуриваюсь и наугад раскрываю книгу.
– Ну, давайте смотреть, кому что судьба сказала! – восклицает Пашка с детским азартом. – У меня вот… «Палач говорил, что нельзя отрубить голову, если кроме головы ничего больше нет; он такого никогда не делал и делать не собирается; стар он для этого, вот что! Король говорил, что раз есть голова, то ее можно отрубить». Непонятно только, что это значит… – он, похоже, разочарован. – Ну, послания судьбы, они бывают… туманные. А у вас что, товарищ Шутов?
Я молча смотрю в открывшийся текст. «Король говорил, что раз есть голова, то ее можно отрубить». Пашка сует нос в мою книгу и расплывается в торжествующей улыбке:
– То же место! Это ж чудо, товарищ Шутов! У вас там же открылось! Значит, точно судьба! Теперь вы в мой метод верите? Только я все равно не понимаю, что нам судьба говорит…
– А я, кажется, понимаю.
– Да? И что же?
– Метод твой, товарищ Пашка, хорош. В чудеса я, правда, не верю, зато верю в закономерности. Если обе книги на одном и том же месте легко открываются – значит, кто-то их постоянно на этой странице и открывал. Чтобы записи зашифровывать и расшифровывать… Здесь ключ к шифру, рядовой Овчаренко.
– Ничего себе, – он недоверчиво таращится на картинку, где над карточными правителями и придворными парит ухмыляющаяся кошачья голова с встопорщенными ушами. – А как вы будете этим ключом шифр вскрывать?
– Повторяющиеся последовательности… – я сажусь прямо на пол и начинаю делать пометки, – числовые и буквенные… Подстановка… Ты иди, товарищ Пашка, свободен…
Я даже забываю сказать спасибо. Я не замечаю, в какой момент он уходит. Но его уже нет, когда текст открывается мне, как взломанный медвежатником сейф: