Он сунул за пояс револьвер и поправил кобуру с «вальтером». Лиза устало покачала головой:

– Против моей семейки огнестрел не поможет. Только древнее оружие. Такое же, как они сами.

Глава 3

Глава 3

– Мы идем к Аньли? – Ояма слепо вглядывался во тьму. Младшая из сестер вела японца по неосвещенным катакомбам Грота Посвященных за руку, как ребенка. Он был так жалок, что Нуо почувствовала желание. Пожалуй, сестры были не так уж неправы, когда хотели с ним лечь. Пожалуй, ей не следует быть такой гордой. Да, после казни она тоже возьмет у него немного ци, как они.

Ояма делал маленькие, неуверенные шажки, а цепи, сковывавшие его запястья и щиколотки, звенели, как те медные погремушки, что Нуо подвешивала над люлькой своего малыша тридцать лет назад. Он был чистокровным – ее детеныш, ее первенец, ее маленький перевертыш. Он родился спустя два месяца после того, как старшая сестрица Аньли произвела на свет свою полукровку. Они играли вместе, полукровка и ее сын, двоюродные брат и сестра. А потом им исполнилось семь, сначала ей, а потом ему. Полукровка пережила превращение, а он нет – из-за проклятия, которое Аньли навлекла на их род. Несправедливо. Мастер Чжао всегда был несправедлив. Аньли была его любимицей, и даже в гневе, даже проклиная ее, он пощадил дитя в ее чреве, а других детей – нет. «Ребенок, которого ты носишь под сердцем, станет последним, кто сможет пережить превращение» – так мастер Чжао сказал Аньли.

Теперь все изменится. У них снова будут детеныши. У них будет вакцина.

– Мы чтим традиции, Ояма-сан, – сказала Нуо. – По традиции за предательство полагается наказание. Сестрица Аньли предала нас. Она помогла чужаку пробраться в Грот Посвященных и отдала ему вакцину, которую ты для нас сделал. Она будет сурово наказана. А ты будешь на это смотреть.

Нуо ввела японца в Нижнюю Пещеру, и он на несколько секунд зажмурился от света факелов, закрепленных в нишах каменных стен и вокруг горячего источника. Беспомощный и слабый. Не приспособленный ни к свету, ни к темноте. Она снова ощутила желание. Или просто предвкушение хищника, идущего по следу раненой жертвы.

Сестрицы Биюй и Тин, с высокими прическами, в вышитых жемчугами шелковых платьях – старшая в красном, средняя в желтом, – небрежно кивнули младшей. Какого черта они сказали, чтобы она пришла в обычном халате – а сами нарядились для казни?! К чему это унижение на каждом шагу?..

Сестрица Аньли, раздетая донага, стояла на коленях в бамбуковой клетке, помещенной на возвышении в центре пещеры. Она скосила глаза на вошедших через решетку, но повернуться к ним не смогла: мешала шейная колодка с шипами, в которой была закреплена голова.