– Что вы собираетесь делать, мастер? – осторожно спросил юноша.

– Навести порядок в гадюшнике, почему-то именуемом империей.

– Твои действия спровоцируют гражданскую войну, – мрачно сказал Тихий. – Властям придётся сражаться и с магами, и со степняками. Мы не сможем победить, воюя с внешним и внутренним врагом одновременно.

– Именно поэтому я и хочу уничтожить внутреннего врага до того, как начнутся активные действия на границе. Я получил сведения, что в империи есть несколько капищ Проклятого, и он копит силы, чтобы сломать печати. Одно из них здесь. В столице. Уничтожив капища, я лишу его притока сил и смогу диктовать свои условия.

– Капище в столице?! – охнул Тихий барон. – Невозможно. Его бы сразу почувствовали.

– Я тоже сначала так решил. Но потом, поговорив с магами, понял: любой поток силы можно спрятать в другом потоке. А где в столице постоянно используют различные потоки магии?

– Башни магов, – мрачно кивнул император. – Вы правы, мастер. Я дам вам нужный документ. А вы, барон, отправьте с ним одного из своих людей, который будет представлять в этой истории вас. И ещё. Всю гвардейскую сотню, в полном составе, пошлите на границу.

– А охрана дворца? – с мрачной обречённостью спросил барон.

– Поручим егерям. Надеюсь, им доверять можно, – подпустил шпильку юноша.

– Гвардейцы не приспособлены к действиям в лесах. Группу, охраняющую вход в урочище каменных троллей, придётся оставить, – попытался хоть что-то выкрутить для своих целей барон.

– Там больше нечего охранять, – сломал его планы Лёха. – Вход в урочище завален обвалом, вызванным магическим способом. От егерей, охранявших его, осталась жалкая горстка – их также уничтожили магией. Нам удалось спасти несколько бойцов. Думаю, доклад о случившемся вы скоро получите.

В этот момент в зал без стука ворвался Первый советник и, увидев гостей, с порога завопил:

– Что вы себе позволяете?! Кто дал вам право вламываться в зал малого совета, словно в кабак? Вы понимаете, что оскорбили действием гвардейца, находившегося на посту?

– Лучше заткнись, а то и тебя оскорблю, – прогудел Груд, сжимая пудовый кулак.

Это он от всей своей широкой души приложился к кирасе гвардейца, вышибив его телом дверь. Сила молотобойца в сотом поколении оказалась куда как крепче, чем надетое на часового железо. Кираса смялась, словно медная фольга.

– Я имею полное право входить к императору с докладом в любое время дня и ночи, и любой, пожелавший причинить мне препятствие в данном деянии, будет являться преступником против короны и императорского указа, – наизусть процитировал Лёха слова из документа о его назначении.