Почти весь день Мэтт просидел на вершине башни Минотавра, молча разглядывая пейзаж. Как будто чувствуя, что сейчас особенно нужна ему, у ног подростка лежала Плюм.

Наверх забрался Бен, сжимая в руке клочок похожей на пергамент желтоватой бумаги.

– Выглядишь неважно, – произнес он, немного запыхавшись.

– Нормально, – ответил Мэтт неуверенно. – Нужно время, чтобы забыть. По-моему, я не создан для насилия.

Его руки и лицо все еще были покрыты множеством маленьких шрамов – после встречи с летучими мышами.

– Никто не создан для этого, – ответил Бен. – Ты просто спасал свою шкуру. Да и наши тоже.

Казалось, долгоход колеблется; потом он посмотрел на пергамент.

– Ты хочешь мне что-то сказать? – спросил Мэтт.

– Скорее, показать, но… не знаю, подходящий ли теперь момент.

– Это отвлечет меня от тяжелых мыслей.

Бен кивнул и протянул Мэтту клочок бумаги:

– Я нашел это в одной из повозок.

Мэтт развернул пергамент, и у него мгновенно перехватило дыхание: он увидел тщательно нарисованное чернилами собственное лицо. Следовавший ниже текст был не менее удивительным: «Приказ Королевы: любой солдат, который встретит этого мальчика, должен безотлагательно доложить о встрече с ним. Это так же важно, как Поиски кожи. Его имя нам неизвестно. Но он должен быть схвачен и немедленно препровожден к ее величеству».

– Кто эта Королева? – спросил Мэтт сухо.

– Ни малейшей догадки. Думаю, наши враги в темноте не узнали тебя.

В голове Мэтта зашевелились сотни догадок. Ропероден, преследующий его и понемногу приближающийся, по крайней мере во сне, циники, увозящие пэнов в огромных клетках, неизменно багровое небо на юго-востоке…

– Где живет эта Королева? На юго-востоке?

Бен пожал плечами:

– Не знаю, но в любом случае циники приходят оттуда.

Мэтт внимательно оглядел горизонт к югу от острова. Отсюда его кроваво-красный оттенок не был заметен.