Мэтт резко оборвал разговоры:

– Я принял решение, и никто не сможет меня разубедить.

Он спустился с возвышения и заметил растерянный взгляд Эмбер. Мгновение он надеялся, что она переживает из-за его решения, хотя знал, что на самом деле просто злится, что он не сказал ей об этом раньше, чем остальным. Даже не посоветовался.

Мэтт решил, что тянуть время бесполезно, и назначил свой уход на следующее утро; весь вечер накануне он складывал в рюкзаки продукты. Тащить их предстояло Плюм. Было ясно, что собака его не оставит.

Потом он попытался отговорить Тобиаса идти вместе с ним; в ответ Тобиас спросил:

– Кто я?

– В смысле?

– Ну кто я для тебя?

– Друг.

– Точно. Поэтому не проси меня остаться и забыть об этом. Я пойду с тобой – мы друзья. Настоящие. И уже давно.

Слезы навернулись Мэтту на глаза.

Прежде чем заснуть, он спустился в подвал и, очистив лезвие меча от засохшей крови, наточил оружие. И снова заплакал.

Когда солнце поднялось над островом, Мэтт вышел из Кракена и положил на спину Плюм рюкзаки. Думая, что весь остров еще спит, почувствовал в сердце боль. Он никогда больше их не увидит. На нем была та же одежда, что и в день, когда он попал сюда: кроссовки, джинсы, свитер и черное пальто, на спине висел меч. Отросшие волосы развевались на ветру, словно подбадривая его.

Мэтт закрыл дверь, и они с Тобиасом направились к мосту.

Друзья уже почти добрались до него, когда один за другим на тропинке появились все пэны и каждый беззвучно поднял вверх руку. Чуть поодаль от этого почетного караула их ждали Даг, Реджи, Эмбер и оба долгохода.

– Если передумаете, мы будем рады видеть вас опять, – сказал Даг.

– Ты же знаешь, мы не передумаем, – ответил ему Мэтт.

Франклин отвязал от дерева лошадь и присоединился к ним.

– Я тоже ухожу, – произнес он. – На север. Может, там остались еще неизвестные поселения пэнов.

– Будь осторожен, на севере очень опасно, – предупредил его Мэтт.