Мужчина поднялся на ноги, отряхнул одежду и, присев на корточки, заглянул Кину в глаза.

– Вы Кин Стюарт?

– Он самый.

– Бабушка просила передать вам вот это.

Выудив из кармана какой-то предмет, человек взял его двумя пальцами, большим и указательным. Кину потребовалось несколько секунд, чтобы разглядеть, что у незнакомца в руке.

Монетка.

Даже в тусклом свете он различил пятнышки окисления на прическе Авраама Линкольна, гравировку «1978» у него на лацканах, царапину по верхней половине затертой поверхности.

– Ее…

– Счастливый пенни, – заключили все хором.

Кин взял монетку, машинально поцеловал ее и отдал Пенни.

– Примерно за полгода до смерти она записала для вас сообщение. Голограмма уже старая, но все это время я берег ее как зеницу ока.

Человек достал из рюкзака маленький черный прямоугольник.

– Батарейку поменял сегодня утром. Еще я поклялся бабушке, что не включу, пока не отдам Кину Стюарту. – Он усмехнулся и покачал головой. – Я-то думал, что сегодня просто заночую на свежем воздухе. Поверить не могу, что вы на самом деле здесь. Ее просьба была такая… своеобразная…

Он нажал пару кнопок на нижней части устройства и поставил его на землю. К небу устремился луч света, затем над прямоугольником вспыхнул светло-голубой овал, и по нему побежали горизонтальные черточки.

Старая технология. Наверное, из самого начала столетия, а то и раньше, когда голограммой называли любую трехмерную проекцию. Но несмотря на периодические помехи и сбои, Кин прекрасно рассмотрел женщину в центре овала.

Это была Миранда.

Не та Миранда, которую он знал. Не скрытный подросток и не спасенная ими самоуверенная женщина. Это была Миранда с пожилым лицом, на котором оставили свой отпечаток десятилетия жизни, и с короткими седыми прядями вместо когда-то черных волос. Она улыбнулась, и в углах рта появились морщины. Такие глубокие, что ясно было: за долгие годы эта женщина подарила миру несметное число улыбок.

У нее был счастливый вид.

Нет, даже не счастливый. Счастливой Кин видел ее многократно, и в мгновения радости Миранда всегда выглядела одинаково, независимо от возраста и зрелости. Сейчас он видел нечто большее, чем счастье. Он присмотрелся, стараясь, чтобы образ накрепко впечатался в память, и тогда все встало на свои места.

Эта Миранда, пожилая версия девочки, которую он когда-то знал, была довольна.