Весь дом гудел, и только салон автомобиля был преисполнен спокойствия. Я оттянула пальцами волосы Криса, чтобы тот подставил к моим губам шею, и уже почти закрыла глаза, когда свет в доме напротив вдруг погас.

Весь холм, прежде освещаемый дружелюбными окнами, потемнел. А стоило мне моргнуть, как кто-то словно затушил и само солнце.

– Ночь, – выдохнула я, обомлев. – Снова наступила ночь. Как так?

Крис вытянулся, глядя через лобовое стекло на размытые очертания дома, а затем посмотрел на небо. То перестало быть небом вовсе – ни луны, ни звезд. Ничего. Совсем. Лишь черное полотно.

– Крис? – позвала я, когда он начал рыться в бардачке, пока не нашел два фонарика и не вложил один мне в руки. – Крис…

– Выходи, – приказал он строго, и его тревогу выдавало лишь то, как сильно и трепетно он стиснул мою ладонь в своей. – Держись рядом со мной, Джейми. Похоже, сам хозяин снов решил нас навестить.

36. Благословенные

36. Благословенные

Возможно, именно темнота – то, что видит каждый из нас и в момент рождения, и в момент смерти. Именно поэтому темнота вызывает такие двоякие чувства: страх перед неизвестностью и восторг перед ее чистотой. Нечто подобное вызывала во мне и та темнота, что проглотила Аляску, целиком, не разжевывая. Мы с Крисом ступали тихо: я цеплялась за его локоть, чтобы не упасть при подъеме на лестницу. Позади мигнули фары старенького пикапа.

– Черт, – выругался Крис, случайно нажав на ключи, лежащие в кармане.

Секундная вспышка, сопровождаемая звуком сигнализации, осветила настежь открытые двери дома. Внутри было пусто, как и во всех комнатах. Я до последнего выискивала светом фонарика знакомые лица. В память о них шкворчала сковородка Флей, оставленная на плите. Бутылка с портвейном, которую пил Другой, валялась на полу, залив весь ковер.

– Может, они наверху? – с надеждой предположила я, облокачиваясь о дверной косяк, чтобы справиться с дурнотой. – Не могли же они просто исчезнуть… Крис?

Он не ответил, и это было хуже всего. Крис взял меня за руку, скользкую от испарины, и отвел подальше от кухни. Нигде не было следов борьбы: будто друзья сами выбежали из дома, сговорившись против нас. Лишь на одной из стен виднелись несколько свежих полос – кто-то стесал собственные ногти до мяса, не желая сдаваться тьме.

– Держись рядом, – шепнул мне на ухо Крис, и от его взволнованного, ломающегося голоса у меня засосало под ложечкой.

По-прежнему держась друг за друга, мы в гробовой тишине поднялись наверх.

– Их здесь нет, – сообщил мне Крис, когда я попыталась отделиться от него, чтобы осмотреть ванную. – Не ищи, Джейми. Шон забрал их. Разделил сны. Опять.