В случае неудачи пропадет не только Анджиин, но в его памяти есть всего одна планета. Всего одна жертва. Илси Янин вспоминает детскую площадку, где они с двоюродной сестрой качались на качелях. Эмир Кинред вспоминает, как пах мамин фасолевый суп холодными зимними вечерами. Самому рою вспомнить нечего. Он делает своими эти маленькие радости и горюет об их утрате. Жертвы, принесенные на алтарь войны ради надежды на мир.

Нет, не на мир. На победу.

Сейчас рой у себя в комнате, за закрытой дверью, но антенны датчиков натягивают его кожу, глаза настраиваются на восприятие неуловимого для людей фона. Стены, пол, потолок – все они проницаемы для волн тех частей спектра и длин, которые сейчас приковывают его внимание. В соседней комнате спит Кампар: большой теплый ком в прохладном пространстве. По ту сторону коридора – Тоннер Фрейс, их бывший любовник, чьи мышцы и разум сотрясает энергетическая буря. Он шевелит пальцами правой руки, как делает всегда, находясь в задумчивости. Рой не знает, чем он взбудоражен. Джессин и Синния в большой комнате выглядят слабыми силуэтами, почти теряющимися в тумане плотной материи. А Дафид Алькор…

«Пора бы ему вернуться», – думает Илси. Эмир не возражает. Рой ощущает ее страх и рождающиеся из него страхи. Широкая дверь откатывается в сторону, и рой, поднявшись, выходит в коридор. Дафид вежливо здоровается с Джессин, но в запахе его пота рой улавливает отчаяние.