– «Будет неприятно», – повторяет Эмир. – Получается, это его убьет. Подумаешь, одним трупом больше.

Рой выпускает руку Джессин – непреднамеренно. Может быть, это Джеллит – эхо Джеллита – выпускает ее в надежде, что она отстранится. Вместо этого она припадает головой к плечу роя. Рой чует запах ее волос, в нем вспыхивает воспоминание Джеллита – как он обнимал ее, когда она попала в больницу. Когда ей было плохо. Рой обнимает ее и надеется, что ей не придется умирать.

Его сознание обращается к Дафиду. Волнение в его новой крови иное, чем прежде, но одновременно знакомое. Чувство вины и стыда соседствует с воспоминаниями: тепло его тела, вкус его губ. Он все еще желает утешения, которое находил в нем прежде. Дафид сейчас сидит в своей комнате, и рой, дотянувшись до него воспринимающими органами, улавливает особую гармонию его дыхания и ритм сердца, чуть отличный от остальных, как тембр голоса.

Он вспоминает его твердым и целеустремленным, дающим нерушимую клятву воевать против карриксов, и разрешает себе помечтать. Он научился этому у двух женщин, в которых жил раньше. Воображать небывшее и отправлять туда себя, спасаясь и утешаясь в нем. Он воображает себя и Дафида шпионами в мире-дворце, действующими сообща. Наконец есть тот, с кем можно разделить тяжесть порученной задачи, тот, кто знает все до конца. Рой воображает, как находит тайный путь к сердцу Каррикса, как подрывает бомбу в основании их мира. Как они, держась за руки, смотрят на рушащиеся башни. Как занимаются любовью на трупе цивилизации. Почему бы и нет? Пусть даже победа недостижима, почему бы не попытаться?