Лично мне до сих пор нет никакого дела до заслуг Стеллы. Мне никогда не было интересно, и я не собирался принимать в этом участие. Это все Кортни, которая не умолкала, навещая меня, а мне приходилось делать вид, что я слушаю ее. Такой вид мне приходилось делать довольно часто.
***
– Эйсто, пожалуйста, съешь хотя бы что-нибудь.
– Перестань играть роль моей сиделки, Кортни, умоляю.
– Нет, не перестану. – Она взмахивает пышной копной волос и выпрямляет спину перед тем, как уверенно ринуться в мою сторону. – Быстро ешь! – Выхватывает вилку из моих рук и накалывает на нее ломтик медовой моркови. – Я кому сказала.
– Прекрати пичкать меня своей здоровой пищей. Я все равно мертв внутри.
Она бросает прибор на стол, и тот со звоном отскакивает от края керамической тарелки. Кортни отворачивается, сжимая ладонью край деревянной столешницы, и громко всасывает в себя воздух.
– Я тоже скучаю по ней, Эйсто… – тихо произносит она.
– Кортни. – Я стискиваю кулаки, лежащие по обе стороны от тарелки.
– Да. Скучаю. До безумия скучаю по нашей…
– Кортни! – Я вскакиваю на ноги, не выдержав острой боли в груди, как будто туда вогнали нож.
– Эйсто, мы не должны молчать. Мы не должны отмалчиваться о том, что произошло. – Кортни поворачивается ко мне лицом, и я вижу, как по ее щекам катятся слезы. Точно такие же, что собрались и в моих глазах. – Нам нужно говорить, слышишь? Хотя бы друг с другом. Думаешь, я справляюсь? Думаешь, мне легко приходить сюда почти каждый день? Чувствовать ее присутствие в каждой комнате? Видеть, как ты умираешь без нее?
– Кортни, прошу… – Внутри меня снова бурлит жерло вулкана.
– Поговори со мной, Эйсто, – не замолкает она. – Мне тоже больно. Мне тоже не хватает ее. – Кортни всхлипывает и плачет, а я впиваюсь пальцами в спинку стула, пытаясь обрести опору.
– Кортни, уйди.
– Нет, поговори со мной!
– Кортни, уйди! – Я срываюсь на крик и отбрасываю стул в сторону. Он летит в стеклянный кофейный столик и разносит его вдребезги. – Уйди! Уйди отсюда на хрен! Пошла вон!