Я в ответ только улыбнулась. Да, ты права.

– А, вон они! – Мама через весь зал замахала папе и Джулиану.

Они подошли ближе, оба в костюмах, в которых им было страшно неловко: папа бился со своими отщепенскими демонами, Джулиан, как всегда, страдал, что он на людях. Я ухватила его за руку.

– Спасибо, что пришел, отлично выглядишь. – Очень многие девчонки поглядывали на моего классного-прекрасного брата-студента.

Он пожал плечами:

– Мама сказала, что нельзя не прийти.

Мама вздохнула:

– Я тебя не заставляла. Но здорово, что мы все пришли поддержать Саманту.

– Да-да, конечно, – поспешно согласился папа.

Я знала, что мама употребила свою власть, и все равно радовалась.

– Дай-ка посмотрю, как там твоя косметика. – Мама подняла руку, чтобы откинуть волосы мне с лица, но замерла, поняв, что они гладко зачесаны назад. – Ох, привычка.

Мама всегда наводила порядок у меня на голове – одна из многих обыденных мелочей из тех, про которые я начала забывать, сосредоточившись на более серьезных сдвигах в наших отношениях. После моего возвращения из прошлого мир опять оказался в четком фокусе, как будто мне подобрали правильные очки.

Тут музыка смолкла, загудела сирена. Когда стих хохот, на сцену вышла председательница ученического совета Леона Каземини. Постучала длинным блестящим ногтем по микрофону.

– Добрый вечер, учителя и ученики!

Какой-то козел заверещал в ответ с британским акцентом:

– Добренького вечера!

Леона закатила глаза.

– Очень смешно. Ну ладно, вы все в курсе, что сегодня столетний юбилей нашей школы. А значит – и сотый школьный бал! – Она подождала восторгов, но их не последовало. – В этот торжественный день я хочу поприветствовать всех бывших выпускников, тех, кто когда-то носил титулы короля и королевы! – Она захлопала, изобразив на физиономии: «Ну, хлопайте, идиоты». Мы повиновались, на сцену вышли мама и еще какие-то люди, встали рядом с Леоной. Она огласила все имена и даты присвоения титула, и, когда прозвучала мамино имя, мои родные захлопали. Я громко свистнула, увидела, как мама скривилась. Ха, вот так я и позорю Присциллу с 1995 года. Мне страшно нравится.

– А теперь, – продолжила Леона в микрофон, – настало время объявить победителей этого года! – Пауза. – Мы приняли во внимание протесты против гендерно-ангажированной, гетеронормативной практики отбора, и ученический совет школы постановил снять при голосовании гендерные разделения. – Тут все завопили громче прежнего и на сей раз от души. Директор Ванг пихнул Леону локтем. Она продолжила: – Ну, чтобы не тянуть резину…