Вэл в облегающем черном комбинезоне потянули меня за локоть:

– Пошли фотографироваться!

Мы решили, что в этом году никого не будем приглашать, потусуемся вдвоем – так оно все равно веселее. Последнюю неделю я вовсю занималась своей кампанией, по полной задействовала социальные сети – а еще я выступала за гендерно-нейтральный выбор победителей. Понятия не имела, что из этого получится. По большей части все, похоже, просто удивились: чего это я вдруг так захотела эту корону. В принципе, всерьез своей кампанией теперь, в отличие от 1995 года, не занимался никто.

Я ничего не могла с собой поделать и постоянно думала про прошлое и про Джейми. Однако неделя выдалась такая сумасшедшая, что мне некогда было размышлять, что у меня теперь вместо Карена другой парень. Или я просто себе это внушала. В глубине души я знала… что жду, когда он меня разыщет. И не из-за каких-то там средневековых представлений о рыцарственности, просто потому, что самой мне было страшно его искать. А вдруг, вернувшись в 2023 год, он понял, что я ему совсем не нужна? Случился всплеск эмоций в стрессовой ситуации – и сошел на нет. Вот я и бегала от этой мысли, что оказалось не так уж сложно в суете перед балом.

– Только никаких дурацких поз, – сказала я решительно, когда мы с Вэл встали перед тропическими зарослями в фотозоне. Тема бала в этом году – «Добро пожаловать в джунгли». Опять, представляете? Тема была написана зелеными неоновыми лампочками на заднике и обрамлена листьями. То, что нужно для инсты[4].

Мы с Вэл стали корчить смешные и дурацкие рожи, фотограф щелкал аппаратом. Потом мы просмотрели фотки на его айпаде, выбрали понравившиеся. Какая роскошь – цифровая эпоха.

– Платье у тебя прямо отпад, – сказали Вэл, указывая на меня на экране. Я согласилась. Платье было ярко-розовое, тюлевое, ниже – блестящие черные ботинки на платформе. Волосы зачесаны назад, короткие, гладкие.

– Как у Линды Евангелисты, – одобрила мама.

Мы с ней на прошлой неделе перемерили около миллиона платьев, потому что пересечение по диаграмме Венна между моим и маминым вкусом составляло почти ничего. Но, увидев это платье, обе тут же поняли: вот оно. Главное – винтаж, но винтаж изысканный, так что мама это пережила.

Мы возвращались на танцпол, и тут я заметила, что в спортзал входит Карен – неспешным шагом, очень раскованно. На нем был тесный костюм в стиле ранних «битлов», на шее, разумеется, висел фотоаппарат. Поглядев на Карена без фильтра «это мой парень», я вдруг поняла, сколько в нем стеснения, неуверенности в себе, – то, что я всегда считала смелостью, на деле было бравадой. В миллиардный раз за эту неделю я почувствовала облегчение из-за того, что больше не надо гасить мелкие раздражения по его поводу. Жизни наши теперь никак не связаны, можно вообще не раздражаться. Ни он, ни я не выглядели расстроенными. До такой степени, что я подумала: похоже, внутреннее решение расстаться мы оба приняли задолго до того, как я его осуществила. Мне кажется, то, что мы «в отношениях», было для нас важнее, чем то, что мы вместе. Мы доброжелательно помахали друг другу, а потом мы с Вэл присоединились к танцующим.