Я не стал её упрашивать, а взял Булочку для компании и вернулся в нужный вагон. У меня было какое-то неясное ощущение, что мы что-то упускаем. Яга услышала голос тогда, когда уже была не в трансе. А что, если этому есть более рациональное объяснение? Тем более послание никак не напоминало шёпот духов. Я опустился на колени у куста, под которым сидела шаманка, и принялся шарить в нём руками. И моя догадка подтвердилась. На одной из веток висел маленький аппарат, вероятно радиопередатчик. Я поднёс его к уху и прислушался. Через некоторое время я уловил еле заметный писк и шипение, а после обрывки фраз. Но сколько я ни пытался, не смог вычленить слова из этого невнятного бормотания. Видимо, у Яги был потрясающе острый слух. Вещание прекратилось, и наступила тишина. Я не торопился убирать аппарат от уха, а просто ждал. Не знаю, сколько минут прошло, но писк и шипение возобновились. А после – снова каша из звуков. По крайней мере, теперь я знал, что это не были проделки мёртвых и потусторонних сил! Хотя, наверное, мы теперь и сами относились к тем самым потусторонним силам, как знать. И слушали из своего призрачного царства отзвуки мира живых. Я на всякий случай ещё тщательнее обшарил кусты и хотел было вернуться со своей находкой к Врачу, но дверь открылась и в вагон вошла Эй. У неё был крайне взволнованный и огорчённый вид. Пока я думал, какой вопрос лучше задать, она меня опередила:

– Тень, со Льдом происходит что-то не очень хорошее. Да, я знаю, что он странноват, как и все мы. Но сейчас ему плохо, а я не знаю, что делать. Он сидит и пялится на рычаг, не мигая.

– Оставь его в покое. Никуда он из поезда не денется, – безразлично ответил я. – Нам всем тут плохо, учитывая сюрреализм происходящего. Быть может, мы до сих пор лежим в корчах недалеко от путей и смотрим дивные галлюцинации.

– Хочешь сказать, я глюк?

Эй подошла максимально близко, положила ладони ко мне на плечи и злобно уставилась мне в глаза.

– Да. Ты – главное наваждение в моей жизни, – с неожиданной горечью произнёс я. – Я всегда был один. Не то чтобы я сторонился людей. Просто так складывалось, что рядом со мной никто не задерживался. Но с тех пор как я встретил тебя, моя жизнь стала насыщеннее любого романа, и в то же время абсурднее. Прочти кто мой дневник, решит, что я совсем свихнулся и написал бред сивой кобылы.

– Ой, да брось! – Эй болезненно вдавила пальцы в мои ключицы. – Жизнь абсолютно любого человека во все времена куда более сумасшедшая, чем выдуманные истории. Просто писатели счищают всю вонючую шелуху, оставляя лишь ровненькую блестящую луковку, которую читатель дальше первого слоя и трогать не станет – глаза защиплет!