– И с чего такая проницательность и образность? – Я осторожно взял её за локти и надавил, побуждая убрать руки с моих плеч, но Эй намёка не поняла, вцепившись сильнее.

– Я не такая дура, какой хочу казаться. И меня правда беспокоит состояние Льда, ты должен ему помочь.

– А моё состояние тебя не волнует? – спросил я, делая шаг назад.

– Что может случиться с тобой, Тень? – Эй сделала шаг ко мне, и её лица коснулась лёгкая тень улыбки. – Ты всегда так спокоен, а если и злишься, то только по-доброму.

– Ты же сама говорила, что я могу спятить, как Слепыш. – Я нарочно шагнул назад, и Эй мигом сократила расстояние между нами, не убирая рук с моих плеч. Это всё сильнее напоминало танец в тишине.

– Иногда я шучу, если ты не знал. – Эй не смогла сдержать ехидную улыбочку.

– А я иногда всё же злюсь и тоже могу сходить с ума, – прошептал я.

А потом наклонился и поцеловал Эй, едва касаясь её губ. Мои руки всё ещё сжимали её острые локти. Заноза не шевелилась и не вырывалась, она закрыла глаза и слегка приоткрыла губы. Я судорожно выдохнул, а после углубил поцелуй. Конечно, я понимал, что поступаю неправильно и некрасиво, с какой стороны ни глянь. Но меня тянуло к Эй с первых секунд нашей встречи, с тех самых проклятых пор, как я увидел её связанную в каморке Врача. Тогда я не подозревал, что у неё есть жизненный багаж в виде проблемного Льда, умудрившегося стать мне другом. Но я знал это сейчас. Более того, в паре вагонов от нас сидела одинокая Яга, с которой меня связывали определённые отношения. Хоть мы и не говорили об этом вслух, я понимал, что шаманка считает меня своим мужчиной.

И всё равно я целовал Эй как безумный. Мне хотелось, чтобы наш вагон отцепился и улетел как можно дальше – в чёрную дыру, другую вселенную, да неважно куда. Лишь бы Эй также сбивчиво дышала в моих руках и робко гладила мои плечи. Я приник к её шее и принялся нежно целовать, постепенно спускаясь к плечу, а потом к воротнику свитера. Мои руки уже переместились на тоненькую талию Эй, но никак не могли решить – двинуться им вверх или вниз, а может, лучше остаться на месте.

– Поезд нас сводит с ума, это чистилище-проверка, – хрипло проговорила Эй, стискивая рукой мои волосы на затылке. – Мы грешники и катимся в ад.

– Тогда надо спешить, пока не начали гореть пятки. Ты скажи, когда станет горячо, я ведь не замечу, – ухмыльнулся я, снова возвращаясь к губам Эй.

– Уже и так слишком горячо, – прошептала она, но не отстранилась.

Моя левая рука метнулась к груди Эй, а правая сжала её бедро. Даже если бы сейчас из стен повылазили черти и стали тыкать меня вилами, я бы не остановился.