- Но если все это настолько очевидно, почему мы сотрудничаем с ними?
- Политика, - объяснял ей отец. – Да, мы слабее и потому не в состоянии им противостоять. Мы делаем вид, что подчиняемся, что соглашаемся с ними и принимаем подарки, но это своеобразная хитрость.
- Политика, - объяснял ей отец. – Да, мы слабее и потому не в состоянии им противостоять. Мы делаем вид, что подчиняемся, что соглашаемся с ними и принимаем подарки, но это своеобразная хитрость.
- Хитрость или коррупция?
- Хитрость или коррупция?
- Надеюсь, что первое. Хотя с людьми не угадаешь.
- Надеюсь, что первое. Хотя с людьми не угадаешь.
- Тогда это некрасиво. Унизительно даже.
- Тогда это некрасиво. Унизительно даже.
- В политике нет ничего красивого, но она нужна нам, чтобы уцелеть и получить какие-то выгоды, несмотря ни на что.
- В политике нет ничего красивого, но она нужна нам, чтобы уцелеть и получить какие-то выгоды, несмотря ни на что.
Заниматься политикой Маша никогда не планировала, эта «грязь» вызывала в ней внутренний протест всякий раз, когда она принималась размышлять на подобные темы. Но если она хотела добраться до правды, то без вникания в политические игры ей было не обойтись.
«Сильные люди, владеющие опасными секретами, должны всегда оставаться гибкими. Это не предательство и не конформизм, Манюша, это мудрость»
Сильные люди, владеющие опасными секретами, должны всегда оставаться гибкими
Это не предательство и не конформизм, Манюша, это мудрость
Маше было противно притворяться и говорить не то, что думает, однако реальность заставляла ее учиться притворству, чтобы никто не мог сожрать ее с потрохами или использовать втемную.
*
... - Вот ты где!